Питерских граффитчиков задержала иммиграционная полиция

МИД Беларуси отслеживает ситуацию с задержанием художников объединения HoodGraff в Индонезии

Министерство иностранных дел республики Беларусь следит за ситуацией с задержанием белорусских граффитчиков на острове Бали.

На данный момент на связи с ребятами находится почетный консул Беларуси в Индонезии. На сам остров, где были задержаны белорусы, уже отправили сотрудника консульства. Представители МИД делают все необходимое, чтобы права граждан были соблюдены, а конфликт полностью урегулирован.

Правоохранительные органы Бали обвиняют уличных художников в незаконной предпринимательской деятельности. За это белорусам может грозить крупный штраф и тюремный срок. Однако доказательств вины граффитистов у полицейских нет.

"Привлекли внимание, потому что какая-то излишняя активность, как для туриста классического, который проводит время на пляже в шлепках, а тут мы активностью занимаемся нестандартной", — рассказал в эфире ОНТ руководитель стрит-арт команды Артем Бурж.

По его словам, все рисунки художники создавали бесплатно, а не "как обратное нам хотят доказать".

Задержанные на Бали витебские граффитисты: Паспорта пока не вернули, но просят покинуть страну

Индонезийские миграционные службы 19 апреля завершили проверку в отношении двух художников из Витебска, которых обвиняли в незаконном предпринимательстве на острове Бали. Белорусам ничего не инкриминируют, сообщает БелаПАН со ссылкой на пресс-секретаря МИД нашей страны Дмитрия Мирончика. Сами же художники рассказали журналистам, что паспорта им пока не вернули, однако они намерены в ближайшее время покинуть остров.

«Индонезийские миграционные службы сняли претензии к белорусам», — отметил пресс-секретарь МИД Беларуси Дмитрий Мирончик. При этом индонезийцы рекомендовали художникам покинуть страну до окончания срока действия их виз. Ситуацию контролирует посольство Беларуси в Индонезии. Для оказания содействия нашим соотечественникам на Бали вылетал сотрудник офиса почетного консула Беларуси в городе Сурабае.

Напомним, двое молодых художников из витебской стрит-арт-группы HoodGraff несколько месяцев путешествуют по индонезийскому острову Бали и рисуют там граффити. 12 апреля их задержала местная миграционная служба. Им грозил штраф до 37,5 тысячи долларов или тюремный срок до 5 лет. Через некоторое время ребят отпустили, но паспорта не вернули.

Художники утверждают, что не занимаются предпринимательской деятельностью, рисуют за свои деньги и согласовывают размещение граффити с хозяевами строений и местной религиозной общиной. В частности, они нарисовали черно-белые портреты Умы Турман, Джека Николсона, Кевина Смита, Джейсона Мьюза и других знаменитостей.

Руководитель стрит-арт-проекта HoodGraff Артем Бурж подтвердил журналистам, что паспорта — его самого и коллеги — находятся в миграционном офисе.

— Общение происходит на индонезийском языке между ассистентом консула и начальником отдела миграционной службы. Нам предлагают до 25 апреля покинуть страну. За два часа до вылета приглашают приехать в миграционный офис, потом нас проводят до стойки регистрации. Будем возвращаться домой, если нам позволят. Оставаться тут после подобного инцидента не видим смысла, — отметил Артем Бурж.

HoodGraff — стрит-арт-проект, который родился в Витебске. Особенность творческого стиля в том, что художники рисуют черно-белые портреты знаменитых людей. Такие граффити они начали изображать в родном городе, а потом, во время путешествий, и в других странах — России, Таиланде, Индии, Индонезии.

Стрит-арт-команда HoodGraff улетела из Индонезии в Беларусь и дала интервью беларусским СМИ

Резонансная история с витебскими граффитистами подошла к финалу: 25 апреля художники вылетели на родину, на следующий день были уже дома. По прилету у них взяли интервью журналисты сетевого издания Tut.by Далее - фрагменты беседы.


Илья Ис (слева) и Артем Бурж получили свои паспорта и фотографируются на прощание с начальником миграционной службы на Бали.

— Как вы оказались на Бали?

— Зимой в России заниматься росписью на улице тяжеловато, минусовая температура плохо сказывается на краске, она плохо наносится. Поэтому мы не зимуем в России и Беларуси, а перебираемся в теплые страны. Побывали в Таиланде, во Вьетнаме. На эту зиму планировали съехать в Бразилию, где власти разрешили художникам рисовать на улице. Но поскольку культура стрит-арта там очень развита, то нашего участия могли бы и не заметить. Поэтому выбрали Индонезию. Мне вообще нравится Азия — там большой потенциал для граффитистов, просто непаханое поле.

Индонезийский остров Бали — очень популярное место среди туристов, отличный спот для серфинга, там собирается много молодежи. А мы искали место, где наш стрит-арт поймут. Здесь, на родине, у нас есть определенные морально-этические рамки. Даже в Питере мы не всегда могли позволить себе рисовать тех персонажей, которых хотели. А на Бали прилетели, чтобы творчески похулиганить, нарисовать те образы, которые поймут молодые путешественники, люди одного с нами поколения — те, кто родился в 1990-е.

— Но чтобы полететь на Бали, нужны деньги. Ваше творчество в России приносит доход?

— Мы целый год работаем и понемногу откладываем, чтобы зимой уехать туда, где тепло. Все работы, которые мы размещаем в соцсетях, выполнены в рамках концепции стрит-арт-проекта HoodGraff — то есть они нарисованы за наш счет. А коммерческие работы — например, человек хочет заказать собственный портрет на своем гараже — мы никогда не публикуем. И в среднем такой портрет обходится в 2,5 тысячи долларов. Есть, конечно, определенные рамки, но, по сути, его может заказать кто угодно. Чаще всего такие заказы, как я уже говорил, приходят из Москвы.

— Какие впечатления оставила Индонезия?

— Жили в районе Чангу на острове Бали. Снимали там виллу. Погода на острове нестабильная: большая влажность, душно, сильные перепады температуры. Метеозависимые люди на Бали страдают. Хотя по фотографиям кажется, что там вечно голубое небо и солнце.

Что касается творчества, нас порадовало, что там много подходящих стен для рисования, много магазинов, где художники могут купить качественные материалы. И местные жители нас порадовали — к нашим работам они относились с улыбкой. В Витебске было сложно приучить людей, особенно старшего поколения, что художники — не балбесы. А там нас воспринимали адекватно. С местными мы общались по-английски и по-индонезийски, через переводчика.

— А как выбирали объекты для рисования? Нужно ли было их с кем-то согласовывать?

— На Бали нет трансформаторных будок. Улица состоит из одного большого забора, а за ним — комплекс жилых домов. В основном мы рисовали на стенах ресторанов или вилл. Вначале спросили разрешения на то, чтобы делать граффити, у главы религиозной общины. Объяснили, что делаем это бесплатно. Он одобрил, сказал: «Рисуйте, вас здесь никто не тронет». Дальше шли договариваться к хозяину стены. И тоже получали разрешение.

Таким образом мы нарисовали четыре работы. Все было хорошо, никаких претензий никто не выдвигал. Наоборот, люди подходили и говорили: «Bagus!». Это в переводе с индонезийского «хорошо», «красиво». Затем решили сделать портрет американских комедийных актеров Чича Марина и Томми Чонга. Из-за этого граффити и разгорелся сыр-бор с миграционной службой.



Эту работу мы рисовали на стене виллы, где жил европеец, у которого был местный секьюрити. До этого стенка выглядела ужасно — на ней была куча всякой рекламы и т.п. Хозяин виллы согласился, чтобы мы ее изменили к лучшему. Наверное, только дурак на его месте отказался бы от этого!

Чича Марина и Томми Чонга мы рисовали 5 дней. И вот, остаются последние штрихи — может, каких-то 10 минут — и портрет готов. Тут приезжает автомобиль с пятью сотрудниками миграционной службы. Нас просят предъявить паспорта. Потом забирают документы и приглашают в отделение. С самого утра и до примерно часов четырех дня мы ждали кого-нибудь, кто смог бы нам хоть что-то объяснить.

В итоге подошел один из тех, кто нас остановил утром. Ест рядом и говорит: «Ты же понимаешь, что это все серьезно?». Я ему рассказал, что мы спросили разрешения на свое граффити у главы общины и хозяина виллы. Он в ответ: «Когда ты приехал в нашу страну, штамп в паспорт тебе ставил глава общины или хозяин виллы? Нет, штамп тебе ставили в нашем отделе. Поэтому и разрешение ты должен был спросить у нас». А потом и вовсе отмахнулся: «Все, наш босс сегодня устал, приходи завтра».

— Что же было потом?

— Позже у меня взяли пояснения, как все было. Дают подписать протокол, а он на индонезийском языке. Естественно, я его не знаю. Спрашиваю: «А можно я его сфотографирую и отправлю нашему консулу?». Сотрудник берет и что-то удаляет в компьютере из этого протокола. Распечатывает новый: «Этот можешь фоткать». Могу себе представить, что было в первом варианте! Потому что даже в новом экземпляре, как потом мне сообщил консул, были пункты, где я отказываюсь от адвоката, переводчика, признаю вину за то, что осуществлял незаконную предпринимательскую деятельность, а также знаю о том, что мне грозит до 5 лет лишения свободы или штраф в размере 500 миллионов рупий (это 37,5 тысячи долларов).

Я отказался это подписывать. «Хорошо, — говорят мне, — приходи в понедельник». Все эти дни мы жили без паспортов, из-за этого возникали разные бытовые сложности.

— В итоге вам предъявили какое-то обвинение?

— Нет. Но выглядело все так, что с нас хотят взять денег. Прямо ничего не просили, но были, например, такие вопросы: сколько стоит мой ноутбук? сколько я плачу за виллу? сколько зарабатываю на родине? То есть прощупывали, сколько я готов положить на стол. Я ответил, что вопросы про мое материальное положение не имеют прямого отношения к делу.

Хочу сказать спасибо всем, кто нам помогал. А уровень поддержки был серьезный. Инцидент произошел 11 апреля, я кинул клич в соцсети, и на следующий день в курсе происходящего уже был Комитет по внешним связям Санкт-Петербурга. Вскоре пошла огласка на российских сайтах. А соцсети в Индонезии просто пестрели сообщениями о нашей истории! Где-то через три дня волна дошла до Беларуси — подключились наши СМИ. Ситуацию контролировало белорусское посольство в Индонезии. Вступился даже МИД нашей страны, к нам направили помощника почетного консула Беларуси в Индонезии.

Наши с Ильей показания прочитал консул Беларуси в Индонезии. Заверил, что мы можем смело их подписать, что в них нет ничего для нас страшного. Мы подписали. И снова ждем. А идет уже вторая неделя после инцидента. При этом у нас с Настей срок визы заканчивался 25 апреля, а у Ильи — 6 мая.

В итоге претензии с нас сняли, но попросили до 25 апреля покинуть страну. Однако сказали, мы можем сюда вернуться сразу же, если захотим. То есть это было что-то вроде депортации без штампа в паспорте. Ситуация абсолютно лишена какой-либо логики: с точки зрения миграционной службы, мы и не виноваты, и виноваты одновременно.

25 апреля нам отдали паспорта и сказали: «Езжайте с Богом!». Мы, довольные, — в аэропорт.

И тут, что вы думаете, нас останавливают сотрудники миграционной службы! Через час после того, как мы попрощались с их коллегами! Эти люди утверждали, что у нас с Настей якобы на один день просрочены визы. У меня истерика — матерюсь по-русски. Спорить уже не было никаких сил, хотелось просто оттуда свалить. Мы заплатили 60 долларов — только бы нас наконец оставили в покое.

Жителями Индонезии управляет не логика, а настроения, суеверия. У нас сложилось впечатление, что многие служащие там получают искрометное удовольствие от того, как страдают туристы. Например, китайцы вдесятером сфоткаются возле храма. Им говорят: «Вы сделали это в неположенном месте». И штрафуют каждого на 5 тысяч долларов.

— После этой истории захотите вернуться в Индонезию?

— Это выгодная страна для рисования — нам поступило много предложений о сотрудничестве. Я бы вернулся туда поработать. Открыл бы для этого рабочую визу. Но вообще таких мест, как Индонезия, — много. Поэтому куда полетим на следующую зиму, пока не решили.



Кстати, когда до отъезда оставалось 3 дня, мы решили на прощание нарисовать на Бали еще одно граффити. Хотя делать нам это, конечно же, запретили. Но мы выбрали место за магазином, где продают краску. На свой страх и риск задумали сделать портрет Марлона Уэйиса из фильма «Не грози южному централу, попивая сок у себя в квартале». И, хоть мешал дождь, за два дня лупанули портрет!