Что делать, если полиция острова Бали нашла у тебя наркотики?

Эта статья – своего рода инструкция для тех, кто по своей наивности или легкомыслию нарушил закон Индонезии о хранении наркотиков и оказался на первом этапе многоуровневого квеста индонезийского правосудия.

Главное, что следует сделать, – с самого начала осознать и принять тот факт, что независимо от причин, по которым эти наркотики у тебя оказались, независимо от наличия денег у тебя и твоей семьи, от твоего возраста и образования, социального положения, внутреннего мира и т. п., тебе предстоит пройти все эти уровни. Один за другим. Потому что с момента ареста все они неотвратимы.

Не трать время на разработку плана «Как соскочить». Не корми себя и своих близких пустыми надеждами. Не верь ни в одну из сладких сказок таможни, полиции, адвокатов, охранников, судей, прокуроров, сокамерников, а внимательно прочитай эту статью и запомни важные советы. Конечно, это не поможет тебе срезать путь, найти лазейку. Но это обязательно избавит тебя от множества ловушек, сэкономит деньги и нервы тебе и твоим родным.

Меня зовут Роман Калашников или Mr. Colgate, как меня в шутку называли заключённые Кробокана, узнав обо мне из новостей ещё до моего

прихода.

Меня арестовали в аэропорту Ngurah Rai острова Бали и в чемодане, который я вёз из Непала, нашли около трех килограммов гашиша, аккуратно расфасованного по тюбикам из-под зубной пасты. Как это оказалось при мне – не имеет значения. Скажу лишь, что, если бы я намеревался незаметно протащить наркотики в страну, где это карается расстрелом, я бы припрятал всё понадёжнее.

(Узнать о безопасных способах перевозки гашиша можно по данной ссылке → [Шутка].)

31 июля 2017 года меня приговорили к 17 годам и 4 месяцам тюрьмы.

На всех этапах, от ареста до приговора, мы заплатили в общей сложности 25.000$ USA.

Если бы я или моя семья в самом начале прочитали такую статью, то я бы получил (в 99%) тот же срок, а то и меньше, потратив менее 3.000$. Один процент мы оставим, например, пчеле, которая в день вынесения приговора могла ужалить судью в локоть (пчела моментально попала бы в рай), заставив его мучиться от боли и выместить зло на мне, приговорив к расстрелу.

За те деньги, которые мы заплатили (25.000$), если бы они оказались в нужное время и в нужных руках, я мог бы получить не более десяти лет. Я пишу это лишь для сравнения, чтобы ты понимал, насколько тебе повезло читать этот текст.

Я же проходил этот путь вслепую, наощупь, не имея возможности получить бесценные знания от тех, кто уже его прошёл. Большинству людей, влипших в историю с наркотиками, стыдно рассказывать о ней всему миру.

Конечно, почти все из них оказались в таком положении из-за своей глупости и легкомыслия. Их желание остаться в тени мне понятно. Но вот почему те, кто невиновен, но прошёл весь этот кошмар и имеет возможность поделиться опытом с другими, предостеречь их, помочь, – всё же стараются скрыться от глаз и не высовываться, – мне понятно не до конца.

Да я и сам в этом смысле ненамного лучше. Сижу уже 3 года, а написать статью руки дошли только сейчас, хотя планировал сделать это пару лет назад. Впервые эта мысль пришла ко мне после нескольких случаев, когда я получил сообщения во «ВКонтакте» от разных людей. Примерный текст был таким: «Рома, моего друга/мужа/сына/брата арестовали на Бали. Он сейчас в изоляторе. Что нам делать?!»

Понятно, что все эти случаи произошли не в одно время, но в каждом из них я делал всё, что было в моих силах. Держал связь с семьёй и друзьями арестанта, искал необходимую информацию, делился своим опытом и контактами. Почти всегда удавалось выйти на связь с самим арестованным (на первых этапах, пока он только попал в изолятор), поддерживать его и направлять, подготавливать его к реальности ожидающих его испытаний, помогать избегать ошибок, которые, по незнанию, совершал и я сам. Таким образом, почти все русские, влипшие в историю с наркотиками, были мне знакомы ещё до перевода в Кробокан, где находился я сам.

К сожалению, лишь единицы воспользовались моими советами и обошлись наименьшими материальными жертвами с максимальной эффективностью для снижения приговора. Почти каждый на начальных, но самых важных этапах не верил мне. Но я их не виню. Если бы я на собственной шкуре не испытал весь процесс, до основания прогнивший коррупцией, абсолютно не логичный, парадоксальный, процесс, который здесь именуется правосудием, я бы и сам не поверил. Мне не раз приходилось цепляться за последнюю соломинку логики, столкнувшись с очередным правилом или законом, но всякий раз она ускользала, оставляя меня с открытым в недоумении ртом. Но от лирики переходим к делу.

Нужно ещё кое о чём сказать, прежде чем описывать этапы квеста. Мои знания не опираются лишь на собственный опыт, ведь он слишком субъективен. Но за 3 года мне удалось собрать десятки историй других заключённых, прошедших тот же самый путь. Но даже это не помогло мне выявить чёткую закономерность между личностью человека, поведением во время расследования и судебного процесса, наличием у него денег, условиями его ареста, количеством и типом наркотиков, его национальностью и полученным в результате сроком. Хотя определённые выводы сделать всё же удалось.

В первую очередь я пишу эту статью для родственников и друзей того, кто влип в историю с наркотиками на Бали. Хоть я и обращаюсь в ней к самому арестанту, но на деле искать в интернете любую информацию на эту тему первыми начинают именно близкие, когда узнают, что друга или родственника арестовали. Потому я постараюсь разместить её со всеми необходимыми для быстрого поиска хэштегами в самых доступных местах.

Обращаюсь к вам, друзья и родственники! Я рекомендую максимально оперативно доставить эту статью арестанту. От всей души желаю вам терпения и сил, чтобы выдержать весь этот путь, пройти его с минимальными потерями и с надеждой на лучшее. То же самое я желаю и арестанту. Держись и не падай духом!

Всем тем, кто прочитал эту статью из любопытства, я желаю никогда не попадать в такую ситуацию и благодарю за ваше внимание. Репост будет не лишним.

Также приветствуются любые комментарии, пожелания, исправления, советы, полезная информация и контакты или истории тех, кто сталкивался с этой бедой. Помогите сделать этот материал максимально полезным и эффективным. Да, по статистике лишь единицы из арестованных действительно невиновны, но даже за вину плата и наказание должны быть объективными.

В зависимости от того, где тебя «приняли» с наркотиками (N), первым делом ты отправляешься либо в здание таможни (как в моём случае: пункт приёма – аэропорт), либо напрямик – в один из полицейских участков острова. Вот названия тех, о которых мне известно (Google Maps в помощь):

Polsek, Polda, Poresta, Polri – участки со смешанными делами: наркотики, коррупция, убийства и т. д.

BNN – участок исключительно для N-дел.

Brimob – особо жёсткий участок для террористов; охраняется спецназом.

Поскольку после моего ареста 10 декабря 2016 года я отдыхал двое суток на таможне, вкратце опишу основные моменты.

Отношение сотрудников крайне дружелюбное. Они уже знают, что получат нехеровую премию за твою поимку, поэтому будут тебе от них и сиги, и кофе, и еда, и сладости.

На месте они проводят допрос, делают опись твоего имущества, всё тщательно обыскивают, фотографируют, показывают тебе большие баннеры со списком арестованных и фотками, мило шутят на тему твоего возможного расстрела. В туалет водят по просьбе, на ночь дают матрас для сна.

Перед переводом на следующий этап тебе ни с кем не дадут выйти на связь. Будут спрашивать пароли от соцсетей, аккаунтов и пр., сделают с них слепки. Давать им эту информацию или нет – дело твоё. То же самое касается того, что говорить на допросе.

Насколько я понял, они пытаются провести быстрое расследование с целью отличиться и утереть нос копам. По сути, всё то же самое будут делать и в полицейском участке, и в дело пойдёт информация только оттуда. Сами же таможенники оставят в деле свой отзыв о том, насколько ты помогал либо препятствовал следствию. Пара сотрудников, скорее всего, выступит с этим отзывом в суде.

Ещё есть мнение, что они собирают информацию, чтобы первыми продать её прессе вместе с фотографиями. Возможно ли этому воспрепятствовать – понятия не имею. На данном этапе важно внимательно следить за описью вещей. Лично у меня пропал литр водки. Но, в целом, всё остальное перекочевало со мной в участок полиции (включая 3 кг гашла).

Стоит также сказать, что там я отрицал отношение к N, и чтобы доказать это, дал им полный доступ к телефону и социальным сетям. В отзыве указано, что я сотрудничал. Повлияло ли это на приговор? ХЗ.

Насколько я понял со слов ребят, кто бывал в разных участках – условия и процесс следствия везде схожий. Сильно отличается лишь Brimob для террористов. Но крайне маловероятно, что ты там побываешь. Я попал туда 5 марта 2017 года, пробыл там 10 дней, и то – чисто случайно, из-за переполненности изолятора в Polde и перед переводом в Кробокан.

Я оказался там 12 декабря 2016-го. Тебя помещают в «аквариум» (типа обезьянника). Небольшое помещение без мебели с неограниченной вместимостью. Почти сразу ведут в кабинет знакомиться со следователем. Туда же доставляют твои личные вещи.

Первым делом стоит попросить связаться с консулом, семьёй и адвокатом. Через кого-то из них нужно нанять переводчика. Исключительно за свой счёт. Уточняю это, ибо все сразу требуют бесплатного – от консульства.

ВАЖНО: у консульства нет такой опции в меню. Не трать свои нервы на поиск справедливости и не проклинай консульство – такие уж правила.

Несмотря на то, что твое дело кажется тебе самым важным на свете, ребята из консульства разгребают десятки запросов, жалоб и требований от русских туристов на острове. Ежедневно. Даже если сейчас тебе не дано понять это полностью, тупо забей и ищи другие возможности.

Pak Kander Turnip: +62 811 246345

Putu Adnyana Penerjemah: +62 812 3900976

Miarsa Penerjemah: +62 812-2549-6872

Irwandika +62 878 63208096

Вот примерный ценник:

Русско-индонезийский переводчик – 400-800 тысяч местных денег за сеанс (1-3 часа).

Англо-индонезийский – 200-500 тысяч.

А) Консульство может дать контакты.

Б) Семья и друзья могут поискать в Сети.

В) Адвокат может найти своего.

На этом этапе можно запросить бесплатного адвоката у следователей. Как потом найти стоящего (эффективного, но платного), расскажу отдельной главой.

Любые показания и подписи советую делать в присутствии адвоката. До тех пор, пока его нет, вежливо отказываться и сидеть в аквариуме.

Следователи (не в пример следакам-дознавателям в РФ) довольно дружелюбные. Во-первых, менталитет другой. Во-вторых, сам факт наличия у тебя N – уже 100%-ная статья, и о том, как они к тебе попали, кто виноват и т. п., они будут выяснять с меньшим интересом.

Понимание того факта, что ты уже влип на срок, и твоя задача лишь сделать так, чтобы свести его к минимуму, поможет тебе не кидаться в крайности, не тратить нервы на этом этапе, с пеной у рта доказывая им, что ты чист, как херувим.

Тебе решать, прислушиваться к этому или нет, но мой совет таков: при любом раскладе нужно оставаться вежливым и воспитанным, держать себя в руках. Тебе с ними тусоваться от 2 до 4 месяцев, и от твоего отношения зависит, насколько они пойдут навстречу и какой отзыв предоставят в суде, выступив свидетелями. В дальнейшем этот (как и все остальные со всех этапов) отзыв поможет получить документ Justice Collaboration («сотрудничество с правосудием»). Об этом подробнее расскажу ниже.

Если тебе повезло, и на острове есть хоть кто-то, кто будет тебя поддерживать, обязательно свяжись в первую очередь с ним. Свидания разрешают, причём в относительно неформальной обстановке. Через этого человека ты сможешь связаться с семьёй и найти адвоката.

Если таких людей нет, не отчаивайся, свяжись с кем-то из близких. Пусть через WhatsApp и Telegram-чаты они найдут на острове неравнодушного человека, который согласится помочь и поддержать тебя на данном этапе. Уверяю, что такие люди на острове есть. Семья и друзья могут предложить этому человеку оплату расходов и компенсацию (как вариант).

Да, можно пройти этот квест в режиме extremely hardcore level – «одинокий волк», стараясь никого не впутывать в твои проблемы, либо у тебя реально нет никого, кто мог бы помочь. Такое бывает. Я видел таких людей, и большинство из них достойно добирались до тюрьмы, хоть и получали в итоге максимальный срок. Но если у тебя всё-таки есть тот, кому ты небезразличен, позволь ему помочь тебе. На первых порах адаптации это дорогого стоит.

Важная информация и совет для твоих родственников, друзей – тех, кто будет посредником между тобой и адвокатом. Зачастую законники используют такой приём: если арестант не ведётся на развод, они пытаются уговорить его посредника, чтобы тот уболтал арестанта или же принял решение против его воли. Якобы «во благо» ему же. И многие посредники (семья и близкие) в страхе и с мыслью: «Родной, мы тебя вытащим!», идут на развод, платят деньги, и, как правило, ничего у них не выходит. Или выходит так, как предложил адвокат. Правда, так вышло бы и без всяких долларов.

Поймите: даже если арестант ошибается в силу стресса (что маловероятно, ведь как ни крути, ему изнутри виднее), оставьте ответственность за это решение ему самому. Не пытайтесь вершить чужую судьбу, пусть даже и любимого человека. Но, само собой, решать вам.

Со мной далеко не все согласятся. Давая этот совет, я исхожу из собственного опыта. Мне очень повезло иметь рядом близких людей: с момента ареста до вынесения приговора. Они держали связь с семьёй и друзьями, решали все вопросы с адвокатом, при любой возможности навещали, где бы я в тот момент ни находился. Они собирали по всему острову русские книги и привозили мне, обеспечивали всем необходимым, используя как деньги моей семьи, так и свои собственные. На все разводы адвоката они, из желания сделать для моего минимального срока всё возможное, соглашались чаще, несмотря на мои скепсис и недоверие.

Перед самым переводом в тюрьму, когда я находился без возможности связи и любого контакта в Brimob, адвокату были выплачены крупные суммы, которые, по словам защитника, должны были пойти прокурорам, судьям, полиции Polda и т. д., хотя перед этим, во время нашей последней встречи, я просил ребят не делать никаких взносов. В процессе суда стало понятно, что эти платы ничего не решили. Когда дело дошло до обсуждения возможной сделки между нами и прокурором, мы поняли, что бюджет почти полностью истощён и сделку нам не потянуть. Результат: предприговор от прокурора – 20 лет и приговор от судей – 17 лет и 4 месяца субсидий.

Скорее всего, в первые дни тебя навестит почётный консул на о. Бали. Полагаю, это входит в его обязанности. Даст ли это что-то тебе? Не уверен. Хотя, как раз в случае, если у тебя нет других вариантов, консул поможет связаться с семьёй, даст контакты адвокатов (не факт, что стоящих, но тем не менее), поможет нанять переводчика. Не возлагай больших надежд на то, что консул будет рвать за тебя мышцы. Не требуй многого. Не забывай: тебе никто ничего не должен. Ни тут, ни вообще.

Контакты консульства в Джакарте, почётного консула на Бали можно найти на официальном сайте посольства или по этой ссылке.

Федеральный закон от 05.07.2010 №154-ФЗ (ред. от 26.07.2019) «Консульский устав Российской Федерации».

Статья 18. Консульские действия в отношении граждан Российской Федерации, находящихся под арестом, заключенных в тюрьму, взятых под стражу, задержанных либо пропавших без вести.

1. В случае получения сведений о том, что гражданин Российской Федерации, находящийся на территории государства пребывания, арестован, заключен в тюрьму, взят под стражу или задержан, консульское должностное лицо:

1) получает через компетентные органы государства пребывания информацию о гражданине (фамилию, имя, отчество, дату и место рождения, место жительства, принадлежность к гражданству Российской Федерации), а также об обстоятельствах дела и регистрирует эти сведения в специальном журнале;

2) информирует о факте ареста, заключения в тюрьму, взятия под стражу или задержания гражданина Российской Федерации главу консульского учреждения, а в случае необходимости дипломатическое представительство Российской Федерации в государстве пребывания;

3) принимает меры по обеспечению надлежащей юридической помощью гражданина Российской Федерации, находящегося под арестом, заключенного в тюрьму, взятого под стражу или задержанного;

4) принимает меры для встречи с гражданином Российской Федерации, находящимся под арестом, заключенным в тюрьму, взятым под стражу или задержанным;

5) содействует в пределах, допускаемых международным правом и законодательством государства пребывания, передаче корреспонденции и посылок, адресованных гражданину Российской Федерации, находящемуся под арестом, заключенному в тюрьму, взятому под стражу или задержанному.

2. Консульское должностное лицо при личной встрече с гражданином Российской Федерации, находящимся под арестом, заключенным в тюрьму, взятым под стражу или задержанным, должно убедиться, что в отношении такого гражданина соблюдаются общепризнанные принципы и нормы международного права, положения международных договоров, участниками которых являются Российская Федерация и государство пребывания, и законодательство государства пребывания. В случае, если права гражданина Российской Федерации, находящегося под арестом, заключенного в тюрьму, взятого под стражу или задержанного, нарушаются, консульское должностное лицо в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами, участниками которых являются Российская Федерация и государство пребывания, принимает в пределах своих полномочий меры, допускаемые законодательством государства пребывания, по их восстановлению.

3. Консульское должностное лицо воздерживается от принятия любых мер от имени гражданина Российской Федерации, находящегося под арестом, заключенного в тюрьму, взятого под стражу или задержанного, если указанный гражданин возражает против принятия таких мер.

4. Глава консульского учреждения или глава дипломатического представительства Российской Федерации в государстве пребывания информирует федеральный орган исполнительной власти, ведающий вопросами иностранных дел, о мерах, принятых в отношении гражданина Российской Федерации, находящегося под арестом, заключенного в тюрьму, взятого под стражу или задержанного.

5. Консульское должностное лицо незамедлительно обращается в компетентные органы государства пребывания за содействием в розыске пропавших без вести граждан Российской Федерации, в отношении которых имеются сведения о том, что они могут находиться на территории соответствующего консульского округа.

Итак, семья оповещена (надеюсь, она уже прочла эту статью, как и ты), консул – в курсе, адвоката на данный момент (или на весь квест) ты нашёл, есть тот, кто навестит тебя, привезёт всё необходимое на первом этапе (сменные вещи, умывальные принадлежности, тапки, книги, фото семьи, еду и т.д.).

На первом этапе следствия сотрудники будут решать, какие из личных вещей идут в категорию «вещдок», какие – вернутся тебе сразу (в аквариум), какие – отдадут при переводе в тюрьму, какие – получат твои (семья, друзья, адвокат, консул).

Важный момент. Всё, что уйдёт в вещдок, ты, скорее всего, не вернёшь назад. Телефон, ноутбук, порой даже транспорт. В конце судебного процесса «вголовууважаемый» судья озвучит, что вещдоки подлежат уничтожению. Возможно ли помешать этому решению? Скорее, нет. Ещё ни разу не встречал того, кому это удалось сделать.

Знаю, новость так себе. Но. На первом этапе следствия, во время распределения категорий личных вещей, можно попросить (не потребовать!), через адвоката или самому, «спасти» какие-то вещи, обратившись ко следователю. На личном примере скажу вот что. У меня было два телефона (за 10$ и 500$), ноут, несколько девайсов (плеер, колонка, часы). Мой адвокат уболтал следователя оставить в вещдоках только телефон за 10$ и 3кг гашла. Остальное потом вернули. Так что не верь словам следака: «После суда вернём, донт вори». Следи за списком вещдоков!

В аквариуме ты проведёшь до шести суток. Скорее всего, за это время шустрые тщеславные таможенники и прочие официальные лица успеют подготовить пресс-конференцию по случаю поимки буле («иностранец» на местном). И на этом стоит заострить внимание. По закону, ты не обязан там присутствовать. Но все очень хотят, чтобы ты был, поэтому тебя будут уговаривать, угрожать, всячески обманывать, чтобы ты согласился выйти к прессе. Даже твой адвокат может сказать, что это для твоего же блага. Но если у тебя достаточно крепкие яйца, можешь стоять на своём и никуда не ехать.

Я не знал, что есть такой закон, да и нечего было скрывать. И согласился. Но после познакомился с соотечественником, который смог отбить атаку и никак не ухудшил положение своего дела. Решать тебе. Но решать проще, имея эту информацию.

Признаться, я не знаю, как называется этот закон, чтобы ты ссылался на него. Но думаю, что его можно найти через адвоката или то же консульство.

Далее на пресс-конференции устраивается шоу с целью вызвать страх у зрителей. Тебе предложат выйти к прессе либо в маске, либо без. Решай сам.

Выводить из-за кулис тебя будут под конвоем: пара клоунов в масках с автоматическими винтовками. Посадят напротив обнаруженных у тебя N, может быть, зададут пару вопросов. Как себя вести здесь, тоже решай сам.

Далее, пока ты в аквариуме, у тебя возьмут кровь на анализы. Насколько мне известно, сейчас результат этих анализов не влияет на дело. Но в моё время это был парадокс. Отсутствие N в крови, который тебе инкриминируют, означало, что по делу ты будешь проходить как дилер, точнее, ты не сможешь рассчитывать на то, что тебя признают юзером, что могло бы смягчить срок, так как ты бы был болен наркозависимостью.

Если на руках у тебя N, который ты сам не употребляешь, значит ты им торгуешь. Вишня в том, что даже если в твоей крови есть наркотик, доктор и следователи вымогают у тебя деньги за то, чтобы указать «Positive» в справке. Мой адвокат зарядил мне 500$ за тест. В моей крови – стопроцентно – были следы марихуаны.

Пойми меня правильно. Хоть я и не вёз с собой 3 кг гашла (думал, что не вёз), я летел с Непала. В Непале трава дешевле самых отвратительных сигарет, как в Камбодже пиво дешевле сока. Конечно, я дул косяки. Тем более, там-то было почти легально («Мама, папа, простите, если вы не знали»). Когда я сказал об этом адвокату, он выразил опасение, что трава уже «выветрилась». Тогда мой близкий друг, присутствовавший при разговоре, не растерялся и сказал: «Дык давайте я за 200$ сейчас быстренько сгоняю, куплю гашла, и Роман его проглотит». Тут адвокат выдал, что доктор хочет денег – и баста. Без вариантов. В общем, мы отдали 500$ за этот тест. Позже в тюрьме я узнал, что платят все – и местные, и буле. Это отдельный вид бизнеса у «законников».

Повторюсь: сейчас этот бизнес прикрыли. И слава Богу. Хотя, кто знает, надолго ли. На данном этапе всё довольно лайтово. Но 6 дней закончились, и тебя ведут в общий изолятор.

Я попал в изолятор 18 декабря 2016 г.

Идти было недалеко. Я заранее сдал друзьям часы, ремень, сигареты, зажигалку, бритву и крестик. Шёл и вспоминал всё, что знаю о тюрьмах, о том, как надо «входить в хату», представляться и т. д.

Я попросил адвоката черкнуть на листочке пару-тройку фраз на бахасе (bahasa indonesia – дословно «язык индонезийский»). Вот то, что там было (именно в таком порядке): «Да», «Нет», «Спасибо, «Пожалуйста», «Сколько», цифры от 1 до 100, «Иди на хер», «Уважаемый, а можно от вас позвонить адвокату?»

Вот что я вспомнил из «тюремных правил»: «Охрану презирать», «Мыло не ронять», «Сходу найти самого здорового и вырубить его». Готовился к жести, но попал в детский сад. Народ дружелюбный, миролюбивый, нежадный, неагрессивный, «понятий» нет, с охраной «на ты».

Конечно, первые дни я не верил глазам, во всем искал подвох и был на чеку. Но вскоре убедился, что индонезийцы даже тут – «няшки», как выразилась моя подруга. Смотрящий был, но поскольку там были лишь транзитные заключённые (не дольше пяти месяцев), то смотрящим становился самый инициативный и разговорчивый.

Есть общак. Его хранили девочки из женской камеры. Их камера была отделена от мужской части решёткой. От каждого в общак шло по 40 тысяч рупий в месяц. Эти деньги использовались для покупки питьевой воды, хозтоваров и чая с сахаром. Те, кто платить не мог, убирали помещение два раза в день.

Официально были запрещены длинная одежда, пледы, подушки, металл, стекло и электроника. Был телевизор, кулер с холодной и горячей водой. Несколько огороженных одноместных кабинок с туалетом и душем, с дверьми. Шкафчики для личных вещей. Внутри помещения – камеры CCTV, но есть слепые зоны. Визиты – 3 раза в неделю, по 4-5 часов, через толстое оргстекло с отверстиями. 2-3 раза в месяц заявлялась проверка, и чаще всего о ней предупреждают.

Стоит ли иметь там телефон? Вопрос спорный. За удовольствие пользоваться им с опаской приходилось платить собственными нервными клетками: война за подзарядку, риск шмона. У меня его не было. В редких случаях для звонка брал чужой. Но, опять же, решать тебе. Мой совет: читай книги, учи язык, делай гимнастику.

Иногда тебя забирают на допрос, подписи и другие следственные процессы. Адвокат мог бы договориться со следователем, чтобы тот тебя вызывал, но вместо допроса ты проводил время с другом или подругой: под его присмотром, в его кабинете.

На этом этапе важно понимать, что адвокат, какой бы он ни был эффективный, всё равно будет стараться получить с тебя максимум денег, будет находить и придумывать сказки («утиные истории»), и делать всё, чтобы ты в них поверил. Особенно активными его попытки будут перед самым переводом в тюрьму. Объясняется это тем, что в тюрьме ты уже встретишь тех, кто прошёл весь этот путь и сможет рассказать, как всё происходит на самом деле.

1) «Если заплатить, то тебя из «адского» изолятора гораздо быстрее переведут в «райский» Кробокан, где всё можно и всё есть». [Ложь. Есть правило: от 60 дней до 90 дней. В исключительных случаях могут задержать до 180 дней. Раньше не переведут. Но доллары не повлияют, если дело особое (в основном, Интерпол).]

2) «За доллары можно отлежаться в больничке». [Вроде логично, но не знаю никого, кому это удалось. Даже при наличии средств.]

3) «Подмазать копов, таможенников, чтобы написали положительный отзыв и выступили в суде». [Они и так выступят, ибо обязаны. И если ты не лютовал на допросах, то и с отзывом всё будет ОК.]

4) «Нужны доллары, чтобы тебе попался «сговорчивый» судья и прокурор». [Ложь. Есть специальная система, по которой из Джакарты судья и прокурор назначаются рандомно.]

5) «Нужны доллары, чтобы в Кробокане не было проблем с охраной и зэками». [Ложь. Если у тебя нет башки на плечах, то и с деньгами будут проблемы. Всё решается на месте.]

Это только малая часть из большого количества вариантов. Всё зависит от фантазии вымогателя.

На этапе «Судебный процесс» свои разводы, но их я опишу в соответствующей главе.

Мой совет: с самого начала квеста не верь ни в одно предполагаемое благо. Не раскидывайся деньгами: они понадобятся и на сделку, и на жизнь в тюрьме. Наберись терпения, затяни пояс, постарайся как можно раньше найти контакт с кем-то из русских ребят в Кробокане, которые смогут обогатить тебя недостающей информацией.

На первый вопрос отвечу так. За три года я не встретил в Кробокане ни одного русского с гнилой душой, способного на развод. Даже если такой есть сейчас, другие русские, в чьей порядочности я не сомневаюсь, не дадут такому персонажу свободно дышать и маневрировать обманом. Никакой развод не останется в тайне. Все, кого я знаю, на твоей стороне. Они сами прошли сквозь эту грязь.

Что указать в контактах, пока не знаю. Сам был бы там (или где-то, где есть связь), указал бы свой. Если ты или кто-то из твоих близких попал в беду с наркотиками на острове, напиши мне письмо на этот адрес и укажи номер Whatsapp, по которому я смогу с тобой связаться: roman_kalashnikov47@mail.ru

Информацию обо мне и моем квесте ты можешь почитать тут: https://vk.com/iscramble

После изолятора ты попадаешь в распределитель.

По завершении следственных мероприятий, в последние дни в изоляторе, с тебя снимут отпечатки пальцев и сделают фотографию с табличкой на обложку твоего личного дела.

Вместе с другими заключёнными из всех полицейских участков тебя привезут в здание прокуратуры. Там ты познакомишься с прокурором и подпишешь бумагу о том, что присутствовал при передаче личного дела и всех материалов от следователя к нему. Затем на несколько часов попадёшь в камеру, из которой всех повезут в тюрьму.

Раньше (до карантина Covid-19 в 2020-м.) 99% заключённых отправлялись в Кробокан автоматически. Сейчас существует распределение, условия которого мне не известны.

Тюрьмы о. Бали – смешанные (мужские, женские, различные статьи и сроки); за исключением тюрьмы Lapas Narkotika Bangli Class IIA. Это мужская тюрьма строго режима для дел по N (с претензией на программу реабилитации наркозависимых).

Тюрьмы отличаются по размеру (Lapas – более 300 человек, Rutan – менее) и по уровню безопасности (class IIB – срок менее 5 лет, class IIA – от 5 до пожизненного).

Более подробно о тюрьмах в Индонезии ты сможешь узнать из блога Станислава Андреевича о тюрьмах и тюремной жизни.

Поскольку сам я после распределения (15.03.2017г.) попал в тюрьму Lapas Kerobokan class IIA, то расскажу немного о ней.

Несмотря на то, что в изоляторе все твердили, что Кробокан – это отель, а не тюрьма, я готовился к худшему. На деле же: меня привезли к зданию, завели внутрь, обыскали самого и личные вещи. Обыск был поверхностный, и, при желании, можно было протащить что угодно, но негабаритное.

После переклички отправили в распределительный блок (транзитный), в котором вместе с теми, кто живёт в нём постоянно, селятся на 1-2 недели те, кто переезжает в другие блоки.

В целом, ситуация и отношения между заключёнными не отличаются от изолятора. Есть смотрящий, есть общак с ежемесячным платежом в него.

Внутри каждого блока свой магазинчик (сейчас есть даже холодильники).

Для иностранцев был отдельный блок (Block B), но после побега в 2017-2018 гг. иностранцам доверяют меньше, и во всех блоках сейчас смешанный состав.

Вначале тебя селят в общем зале. В дальнейшем за доллары можно переехать в комнату. От количества сокамерников зависит цена за переезд и ежемесячный взнос в общак блока. В большинстве блоков цена за такой переезд варьируется от 500 тысяч до 2 млн рупий, плюс 10-50 тысяч ежемесячной платы. В блоке Б (поскольку раньше он был самым комфортным) за переезд в комнату с тремя соседями – 3 млн (50 тысяч ежемесячной платы), в комнату с одним соседом – 5 млн (100 тысяч ежемесячной платы). Можно заселиться в одиночку, выкупив место соседа. В общем, за доллары можно обеспечить максимально комфортное проживание.

Кормят относительно неплохо. В бесплатной пайке есть и курица, и говядина, и рыба, и овощи, и яйца, и фрукты (папайя и бананы). Рис есть всегда. Также есть множество платной еды в каждом блоке и на общей территории.

Можно готовить самому. Имеются рисоварки и газовые плитки с баллоном на 220 гр. Овощи, фрукты, охлаждённые напитки, свежевыжатый сок, кофе, чай, сигареты, сладости, снеки, бытовая химия – всё есть в изобилии по нормальным ценам.

Есть клиника с бесплатным сервисом, включая стоматолога, психиатра, психолога. Витамины, антибиотики – бесплатны.

Есть всё для спорта: тренажёры, футбольное поле с газоном, открытый теннисный корт, закрытый корт для бадминтона, волейбольная и баскетбольная площадка, настольный теннис.

Керобокан напоминает закрытое селение (посёлок) со своими законами, экономикой, культурой и развлечениями. Достаточно много возможностей, чтобы зарабатывать деньги и не зависеть от семьи и друзей. Один только интернет открывает неограниченное число вариантов.

Жизнь в индонезийских тюрьмах не подразумевает потерю здоровья или деградацию. Всё зависит от человека.

Существуют различные мастерские, где можно обучиться ремёслам. Есть компьютерный класс и тату-салон с профессиональным оборудованием.

В изобилии – музыкальные инструменты и профессиональное музыкальное оборудование.

На территории есть церковь, мечеть и индуистский храм. Регулярно проводятся службы с прихожанами из разных церквей острова. Есть группы анонимных алкоголиков и наркоманов, курсы йоги и медитации.

Всю эту информацию я пишу, чтобы у тебя и твоей семьи было представление о том, куда ты попадёшь. Спустя несколько недель, когда ты пройдёшь полную регистрацию в администрации тюрьмы, начинается судебный процесс.

Мой судебный процесс начался в апреле 2017-го.

Для начала стоит отметить, что, попав в тюрьму и заимев возможность черпать опыт тех, кто уже прошёл суд, а также быть на регулярной (свободной) связи с близкими, тебе будет значительно легче избежать лишних трат и ошибок. Не щёлкай клювом, собирай информацию, обрабатывай её и корректируй стратегию поведения в суде.

Скорее всего, узнав от других об их стратегиях, ты уже убедился, что стандартные методы защиты малоэффективны. Свидетели, справки, выступления врачей и прочее остаются смягчающими обстоятельствами только в теории. Реальное снижение срока – это сделка. На неё нужно потратить всё внимание и средства.

Для того, чтобы сделка состоялась, тебе необходим посредник – твой адвокат. Ни с кем другим прокурор не пойдёт на контакт для её обсуждения. Такая система. От того, насколько тебе повезёт с адвокатом, зависит сумма сделки, которую он тебе озвучит. Вполне очевидно, что адвокат прибавит 20, 30, 40, 50, 60 процентов к той сумме, что озвучит ему прокурор. С этих процентов с адвокатом возможен умеренный торг.

У большинства людей, которые знали либо догадывались о процентах, появлялось желание обойти адвоката и выйти напрямую к прокурору. Это ошибка. Пойми, что эта связка (адвокат – прокурор – судьи) – давно отлаженная бизнес-схема. Каждый её участник защищает интересы всей связки. Невозможно подмазать одного, не подмазав другого. Довольный адвокат обеспечивает гарантированную доставку долларов от тебя к прокурору и судьям. Довольный прокурор, ссылаясь на какое-нибудь смягчающее обстоятельство (при сделке действительно начинают учитывать смягчающие обстоятельства), на предприговоре предлагает для тебя минимальный срок по статье. Довольный судья приговаривает тебя к сроку меньшему, чем предложил прокурор. Довольный прокурор не обжалует вынесенный судьёй приговор. Недовольство хотя бы одного из участников схемы похерит всё.

Поэтому уже на предприговоре тебе станет ясно, дошли ли твои деньги в руки «правосудия». Назначая сумму сделки, прокурор озвучивает срок, который он предложит на суде. Конечно, он озвучит и срок, который тебе влепят, если ты не заплатишь. Но не факт, что так и будет, хотя не исключено.

Основной риск идти на сделку – адвокат может прикарманить всю сумму. И чаще всего такие аферы остаются безнаказанными. Как избежать этого риска, я не знаю. Есть собственные мысли о том, как можно его минимизировать. Но на практике они ещё не применялись.

Поскольку речь идёт о десятках тысяч USD, есть смысл потратить время и средства на страховку. Камеры скрытого наблюдения, диктофоны, запись переписок – всё это можно использовать как рычаг давления на адвоката. Большинство тех, кто был обманут, с яростью заявляют, что сожгут дом адвоката, а самого его подвесят «за яйца». Но в итоге – 0% реализации.

После завершения судебного квеста как заключённые, так и его родственники морально обессилены и материально истощены. Не имея доказательств, наказать по закону защитника и обвинителей не представляется возможным. Мысль, пришедшая после приговора, о том, «что могло бы быть и хуже», и слепая надежда на лучшее перед ним притупляют бдительность и остужают пыл.

Но вернёмся к началу.

За день до каждого слушания тебя оповещают, просят «расписаться в повестке». В день слушания на группу заключённых (бывало, и по 150 человек) одевают в браслеты и сажают в автобус. К зданию суда зэки выходят уже без браслетов, расстегнув их при помощи зубочистки ещё в пути. За 10-15 поездок твой скилл достигнет в этом совершенства.

В зал суда нужно входить с белым верхом. Поэтому ты либо сходу наряжаешься ещё в Керобокане, либо берёшь вещи с собой и переодеваешься в камере, уже в здании суда. Рекомендую второй вариант, ибо за час путешествия в жаркой банке со шпротами твой наряд, мягко говоря, потеряет свежесть.

Ещё совет. Я знаю, что в дороге ты будешь нервничать, полностью погружаясь в мысли. Всё же постарайся внимательно смотреть в окно, запоминай мир, людей, улицы, машины, ведь когда эти поездки закончатся, ты, скорее всего, ещё долго этого не увидишь.

На выходе из автобуса у здания суда, как и на самом процессе, возможно, тебя будут встречать репортёры-фотографы.

Следует отдельно сказать по поводу прессы. Один из распространённых разводов адвоката – взятка представителям прессы за то, чтобы твоя физиономия не попадала в газеты. Это ложь. Слишком много изданий и каналов. Информация о тебе уже попала в сеть, и с этим ничего не поделать.

Одного русского товарища развели журналисты. И вот как это произошло. Перед тем, как войти в здание суда, его попросили посидеть пару минут на лавочке у входа. Рядом с ним присел его брат, позвонил кому-то со своего телефона и дал подсудимому поговорить по видеозвонку. Напротив сидел журналист, снимавший всё это на камеру. После этого журналист передал арестанту (его брату) через адвоката такой ультиматум: либо ему платят несколько тысяч долларов, либо он публикует статью о нарушении подсудимым правил, с приложением видеоподтверждения.

Казалось бы, смешно, и можно послать журналиста лесом. Но ребята уже вбухали в сделку с прокурором несколько десятков тысяч долларов, и, по словам адвоката, публикация статьи может всё похерить без возврата потраченного (двойной развод). Ребята заплатили. Сделка прошла успешно – 1,5 года срока.

А как бы поступили на их месте вы? В общем, будьте начеку.

После автобуса попадаешь в камеру, где вместе с другими ждёшь вызова в суд. На процесс могут приехать друзья. Можно с ними пообщаться через решётку. Охрана разрешает даже воспользоваться чужим телефоном.

Далее вызывают в зал суда. Отводят в наручниках: либо сам прокурор, либо его помощник. В зале суда «конвейер правосудия». Всё красиво: декорации, костюмы, порядок. Идеальная атмосфера для заблуждения, что правосудие действительно существует.

Стандартный ритуал: представление. Вопрос судьи: «Здоров ли ты?» – и, собственно, шоу. Не раз наблюдал, как кто-то из судей (всего их трое) во время процесса сидит в телефоне. Но не суть.

В законодательстве Индонезии есть такой пункт: «Подсудимый обязан понимать каждое слово, сказанное на суде» (ст. 51 в Уголовном Кодексе Республики Индонезия (KUHAP)). Этот закон подразумевает, что если подсудимый не владеет местным языком, то с ним обязан присутствовать переводчик; если у подсудимого нет средств оплатить переводчика, то суд обязан его предоставить.

Но, как ты уже понял, этот закон не работает. За переводчика придётся платить. Могут провести процесс и без него, но, если ты попросишь, суд перенесут. Переносить могут до бесконечности.

1. «Придётся заплатить таможне и полиции, чтобы они выступили как свидетели твоего сотрудничества». [Ложь. Они и так выступят, обязаны.]

2. «Нужно заплатить прокурору, чтобы изъял лишнюю статью из дела». Поясняю:

Ст. 113. Импорт наркотиков. В случае, если тебя приняли на ввозе N (аэропорт и т. д.) или на почте при получении посылки (если не будет прямых доказательств того, что ты не заказывал их), – срок от 5 до 15 лет.

Ст. 112/111. Хранение N. 100% будет в деле. Срок от 4 до 12 лет.

Ст. 114. Продажа N.

Ст. 127. Зависимость от N. Рекомендация для прохождения реабилитации.

[Эта взятка как раз и есть самая главная сделка. Зачастую адвокаты предлагают её как отдельную плату. На это не ведись.]

3. «Нужно заплатить доктору или психиатру, чтобы тот выступил в подтверждение твоей наркозависимости». [На своём примере скажу, что это не дало результатов. При успешной сделке это также не требуется. Просто часть шоу.]

В среднем, на все судебные процессы уходит 2-3 месяца. Каждую неделю – одно слушание. Нередко его переносят.

Примерный сценарий судебных процессов:

1. Знакомство.

2. Оглашение дела.

3. Выступление обвинителя.

4. Вызов стандартных свидетелей.

5. Выступление защиты.

6. Предприговор.

7. Последнее слово. Приговор.

На каждый процесс уходит в среднем по 30 минут (от 5 минут до 1 часа).

К моменту предпоследнего слушания, когда прокурор озвучивает предприговор, все решения должны быть приняты и все действия предприняты. Повлиять на приговор, скорее всего, уже будет нельзя. Хотя!

Во время последнего слова ты можешь показать хер судье – и это, без сомнений, склонит его к максимальной мере.

Все всегда советуют одно и то же: будь вежлив, сделай виноватое лицо, взгляд в пол. Решать тебе.

На этом этапе или даже раньше, советую обговорить с адвокатом получение документа JC (гл. #4).

По традиции, суд (бонусом к основному сроку) предлагает на выбор:

1) дополнительно – 2-4 месяца заключения (называется субсидия);

2) оплата штрафа в размере астрономической суммы в 2.000.000.000 местной валюты (150.000$).

Поскольку выбор очевиден, а само предложение нелепо до умопомрачения, я никогда не выяснял, откуда оно берёт свои корни.

Знаю случай, когда подсудимый из Британии, после того, как судья озвучил этот выбор, демонстративно потянулся за бумажником и спросил, принимает ли индонезийское правительство чеки.

Итак, приговор тебе вынесли, но ты с ним не согласен настолько, что готов подать апелляцию.

Предупреждаю, что сам я не использовал ни один из этих вариантов, но слышал от других людей. В каких-то моментах могу ошибаться, лучше ты сам всё проверь. Моя задача – навести тебя на возможные варианты.

На приговоре суд сообщает, что апелляция возможна в течение двух недель, то есть в течение 14-ти дней нужно подать соответствующее заявление. Апелляцию рассматривает вышестоящий суд в Джакарте.

Адвокат будет тебя старательно отговаривать идти на этот шаг.

Главные его аргументы:

1. «Это обойдётся тебе минимум в 2 раза дороже». [Не факт. Да, за адвоката придётся платить, вполне возможно, дать взятку, но я не думаю, что расценки могут быть выше, чем на Бали, ибо на Бали они охеревшие до неприличия.]

2. «По результату апелляции большая вероятность получить срок больше, чем тебе уже дали». [На самом деле я не встречал ни разу такого исхода. Тот же срок – да, срок меньше – тоже да.]

Т. е. риск потратить деньги впустую выше, чем ухудшить положение за дополнительную плату.

Если в течение двух недель ты не подал на апелляцию, остаётся ещё одна опция – «Пересмотр дела». Она бессрочная. На неё нужно получить разрешение в прокуратуре (или в министерстве юстиций Джакарты, – я не в курсе). Основанием для этого разрешения могут послужить новые факты в деле – доказательства, которые теоретически могут повлиять на решение суда. Простыми словами, процесс таков: находишь адвоката, он получает разрешение на пересмотр, материалы отправляются в Джакарту, там их рассматривают и выносят решение.

При этом, тебе НЕ могут добавить срок. Либо оставят тот же, либо срежут.

Не знаю, насколько эффективны эти опции, но нет ни одного факта, что они не эффективны. А это, на мой взгляд, достаточный повод, чтобы рискнуть.

Наверное, стоит отметить, что я пишу эту статью по старинке, на листе бумаги. У меня нет доступа к интернету, нет возможности получить более точную информацию от русских (и не только) ребят, кто проходил этот квест не так, как я.

Поздновато схватился за написание статьи, если быть честным. Тем не менее, хочется верить, что та информация, коей я делюсь, всё же будет тебе полезна. Прошло почти 4 года с момента прохождения мной этого квеста. Не гарантирую, что всё до сих пор актуально. Имей это ввиду.

[Информация и предупреждения от заключённого Андрея Смирнова, арестованного на острове Бали 27 марта 2020 за получение чужой посылки с растением, содержащим ДМТ: Если задержание с N происходило не в аэропорту, а в другом месте (дома, на пляже), – неважно, где подкинули и как это сделали.

Во-первых, не стоит признаваться в своей вине, потому что это основной элемент давления. Дальше они раскручивают ситуацию, и обратную уже не дать. Ни в коем случае, если это не твои наркотики, нельзя говорить о том, что они твои, как бы ни убеждали тебя адвокаты.

Во-вторых, решение вопроса вполне возможно на территории отделения BNN. И они уладят этот вопрос сразу, если вовремя подсуетиться и найти небольшую сумму денег. В моем варианте можно было бы откупиться за 40 млн рупий, но в тот момент у меня не было средств, и я узнавал об этом сам, без посредников. Для этого нужен местный человек, который знаком с этой структурой. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: информация не проверена на личном опыте. Вполне вероятно, что это очередной развод в полицейском участке. По желанию, можно пойти на риск, но с максимальной осторожностью.

Если ты собираешься жить на Бали, то нужно сразу заводить связи среди местного населения, но не того, которое работает в туристическом бизнесе, а того, которое несколько в стороне от первого. С этими людьми нужно обязательно поддерживать контакт. И выходить на балийскую традицию, чтобы имелась поддержка духовных лидеров.

Я рекомендую это ребятам, которые будут жить на Бали или оставаться надолго, потому что здесь никто не застрахован от такой ситуации. Это система и государственный бизнес, который организован давно и существует много десятилетий. Все схемы отработаны, они прекрасно знают поведенческие и ментальные реакции людей. Тебе нужно получить максимальную информацию ещё до того, как случилась ситуация с N.]

Этому вопросу стоит уделить отдельную главу. Казалось бы, имея за плечами собственный опыт и десятки историй других ребят, легко было бы уже найти «идеального защитника», которому можно доверять. Нихера подобного. Нет конкретного решения этого вопроса. Расскажу то, что знаю, и к каким выводам я пришёл.

Всё адвокаты на Бали – хитрожопые бизнесмены и вымогатели, у которых нет ничего святого и которые чувствуют полную безнаказанность.

Эффективность адвоката определяет его связи (возможность выйти на прокурора), коммуникабельность и находчивость. Круто, если при этом он знает закон. Но это не столь уж важно.

Так уж повелось, что любое дело по N, связанное с иностранцем, – это жирный куш, на который адвокаты слетаются, как чайки из мультфильма «В поисках Немо».

Мне известны 3 типа адвокатов на о. Бали:

1) Те, кто дорого берёт, много обещает и ничего существенного не делает. Они, как правило, предлагают сказочный исход дела, придумывают множество задач для обеспечения хорошей защиты в суде (свидетели, справки, анализы), за каждую из которых нужно платить отдельно. На мой взгляд, это самый явный признак того, что такому адвокату доверять не следует.

2) Те, кто дорого берёт, внимательно изучает твоё дело, предлагает объективные исходы, акцентирует внимание на финальной сделке. Такие адвокаты зачастую прямолинейны, не заискивают перед тобой, смело говорят, если что-то из того, что ты хочешь от него, он сделать не сможет.

3) Те, кто просит мало денег, при этом действует эффективно, честен с тобой, желает тебе только лучшего и готов рвать мышцу за твоё освобождение. Я встречал таких адвокатов. Правда. Но только во сне.

Так что тип #2 тебе и нужен.

Важно понимать одну вещь. Остров маленький и все участники бизнес-правосудия знают друг друга. Адвокат будет стараться за счёт твоих денег укрепить свои отношения с полицией, прокурорами и судьями на будущее.

Даже если он сомневается в достижении вашей общей цели по снижению срока, ему важнее репутация не среди его клиентов, а в правосудии.

Часто адвокаты применяют такой приём. Большинство молодых юристов работают на ассоциацию адвокатов острова, коих множество. На обсуждение гонорара за свою работу и прочих выплат адвокат может пригласить кого-то из старших членов этой ассоциации, представив его своим боссом. Поэтому, когда ты будешь торговаться, сбивать объявленную сумму, адвокат будет ссылаться на босса: мол, «я-то не против, но вот он на такую сумму не согласится». Это придаёт респектабельность и большее доверие в твоих глазах. Не ведись на этот приём и торгуйся до последнего.

Незаменимых адвокатов нет, они все довольно схожи по возможностям и отношению к работе. Будь смелее, и ты удивишься, как большинство из них, боясь потерять клиента, соглашаются на условия, от которых изначально категорически отказывались.

Идеальная схема, в моём понимании, следующая:

1) Находишь максимально возможное количество контактов адвокатов острова.

2) Обзваниваешь всех – назначаешь встречу в участке. Выделяешь на знакомство час времени.

3) В твоём присутствии, в кабинете следователя, даёшь ему ознакомиться с документами дела.

4) Рассказываешь свою историю.

5) Озвучиваешь свои условия. От адвоката тебе потребуется:

- его присутствие на всех допросах и подписании бумаг. Он должен предупредить следователя о том, что на подписании любой бумаги вместе с тобой будет присутствовать защитник, что без него тебя дёргать нет смысла. Это сэкономит время и нервы;

- адвокат должен находиться всегда на связи с тобой, твоим представителем (другом) и родными. При необходимости привозить тебе от них письма и сообщения и забирать твои, пока ты находишься в изоляторе;

- любые вопросы относительно предпринимаемых шагов, взяток и прочего решаются только с твоего согласия.

Никаких уведомлений постфактум, мол, «нужно было срочно заплатить тому-то, я уже заплатил, вот счёт…»;

- любые выплаты (даже взятки) выдаются адвокату под расписку. На всё должно быть подтверждение;

- в официальном договоре должно быть прописано, какие услуги адвокат обязуется оказать, на какой результат нацелен. Гонорар в договоре должен быть разбит на две части: первая часть – несгораемая сумма за оказание услуг, даже если конечная цель не будет достигнута; вторая часть выплачивается после приговора при условии, что цель достигнута;

- адвокат обязуется обеспечить получение JC (гл. #4) после получения приговора. Сумма за JC должна быть включена в гонорар;

- адвокат сам должен информировать переводчика, нанятого тобой, о допросах или слушаниях в суде и обеспечить его явку.

6) Получить от адвоката ясный и чёткий план действий, определить цели и озвучить их условия. К примеру:

- ​какого минимального срока возможно добиться без финальной сделки, что для этого требуется, какие показания следует дать и как себя вести;

- ​какой минимальный срок возможен, если пойти на сделку; какая сумма, какой срок, есть ли варианты (например: 10 тысяч $ – 5 лет, 20 тысяч $ – 2 года, 30 тысяч $ – 1 год);

- ​в чём отличие стратегии защиты со сделкой и без неё.

Важно понимать, что конкретную сумму сделки и срок за эту сумму адвокат может дать только после завершения расследования, т. е. под конец твоего пребывания в изоляторе. Ведь только тогда тебе будет назначен прокурор, а условия сделки будет называть он. Поэтому если адвокат с уверенностью озвучивает тебе сумму и срок за неё в самом начале – это ложь. Он не может знать заранее. Хотя может предположить примерно и высказать тебе эту догадку.

Возможно, адвокату потребуется время, чтобы согласиться и озвучить все вышеперечисленные условия. На самом деле, это хороший признак.

Поэтому, обсудив все эти вопросы с ним, договорись о новой встрече, когда он будет готов дать ответы на все вопросы. А сам переходи к следующей кандидатуре.

Я знаю, что в этот момент твои желание поверить в волшебный исход и напряжение будут на пределе. Но тут важно не спешить, кто бы тебя ни торопил. Во-первых, нужно получить максимум разнообразной информации от разных адвокатов, чтобы выбор был осознанным. Во-вторых, такое поведение даст адвокатам понять, что ты не лох, и, чтобы заработать на тебе, придётся потрудиться, что ты не в отчаянном положении, что тебе известно (хотя бы теоретически), как тут всё устроено. Это отсеет чаек и сказочников.

Даже если у тебя сразу будет номер адвоката, которого порекомендует тебе кто-то из ребят Керобокана, или я, или близкий того, кто прошёл этот квест, – всё равно не торопись. Получи как можно больше вариантов для выбора. Есть огромный шанс, что именно ты найдёшь «идеального защитника», а потом поможешь другим в его поисках.

Постарайся вести отчёт о своих поисках, фиксируй контакты тех, с кем будешь встречаться, делай пометки и описания. Помоги создать максимально эффективную базу и рабочую схему для тех, кто попадёт в такую же беду, как ты.

Стоимость качественных услуг адвоката, без учёта сделки с прокурором, не должна превышать 5 тысяч долларов. От 2 до 5 тысяч USD – вне зависимости от исхода. Эта сумма должна быть указана в договоре. Ты должен дать понять адвокату, что сумма за сделку будет вноситься отдельно.

Две тысячи долларов – объективная цена за минимальные, но самые важные услуги: присутствие на допросах и слушаниях, посредничество между тобой и прокурором в совершении сделки. Это главное, зачем тебе нужен адвокат. Если ты изначально считаешь, что сделку не потянешь, и хочешь своими силами получить минимальный возможный срок с прицелом, что если он будет необъективно высок, то ты подашь на апелляцию, то старайся свести гонорар к этой сумме. 1-2 тысячи долларов ты можешь накинуть адвокату за дополнительные услуги (связь с семьёй, поддержка на этапе следствия и т. д.).

Ещё раз повторюсь. Работа адвоката оценивается по двум категориям: стандартные услуги защитника (формальные) и сделка с «правосудием».

Адвокат, просящий больше 5 тысяч USD за свои услуги тебе нахер не нужен. Это не Америка, где от профессионализма и опытности адвоката зависит твой срок. Тут ему не требуется ни знание закона, ни создание богатого набора смягчающих обстоятельств, ни умение блестяще выступить перед присяжными и судьями, ни поиск доказательств и важных свидетелей.

Тут его задача довольно проста и не может стоить дорого. С тем, что на самом деле требуется от защитника, справится даже стажёр. Не дай им ввести тебя в заблуждение и почувствовать их незаменимость.

Как я писал ранее, обсуди с адвокатом возможность максимально укоротить список вещдоков. Договорись с ним, что он сам тебе вернёт после приговора твой паспорт и те личные вещи, которые ты ещё не получил назад.

Бывало много случаев, когда паспорт в прокуратуре или тюрьме, куда его должны доставить, теряли. Можешь сделать, как я: забери свой загран сразу после приговора в суде, а когда администрация тюрьмы попросит тебя сдать его на хранение, скажи, что потерял или отдал семье. Для чего? Да ХЗ, «в хозяйстве всё пригодится».

Вот мой случай. Делай выводы.

Сразу после того, как меня приняли в аэропорту, за двое суток на таможне мне ясно дали понять, что, независимо от того, откуда в моём чемодане 3 кг гашла, по закону – меня ждёт расстрел. Там, на допросе, я, естественно, всё отрицал.

Одна моя половина не верила, что у того, кто действительно не знал о содержимом, могут быть проблемы, что ему не поверят, и уж тем более, пристрелят. Другая моя половина – на всякий случай – готовилась к худшему и подводила итог жизни. Но я намерен был стоять на своём до последнего.

Когда меня привели в участок Polda, в кабинете следователя меня ждала Херлина – молодой адвокат. Она сказала, что уже знакома с материалами, которые передали из таможни, и готова взяться за моё дело. С одним лишь условием: если я буду продолжать всё отрицать, и, если полиция выйдет на тех, кто меня подставил, то нас всех будут судить как ОПГ (синдикат), и тогда, в лучшем случае, – пожизненное, в худшем – пуля. Без вариантов. ОПГ – удваивает наказание на 100% (на самом деле это так – загугли «Bali 9» – ребята из Австралии). Если я признаю, что вёз гашло сам, один, то мы сможем доказать мою наркотическую зависимость, и я получу не более 4 лет, а с ремиссией (УДО) выйду через 2 года. О сумме и схеме мы ещё не говорили.

Я попросил связаться с близкими, т. к. мне было нужно хоть с кем-то поговорить. Мозг паниковал. Но мне отказали. Херлина сообщила, что я должен принять решение сейчас и дать первые показания, от которых зависит всё. На размышления у меня ушло три сигареты.

Я согласился на её условия. Тем более, мне казалось, что в случае чего, я ещё смогу изменить своё решение. Чтобы убедить меня, Херлина показала на своём телефоне статью о ребятах из «Bali 9». Я поверил.

Мы обсудили с ней историю, которую я буду говорить на допросе, и я дал показания, признав себя виновным. Затем я смог позвонить другу на острове. Он приехал, и мы обсудили гонорар Херлины за 4 года моего срока.

Она запросила 30 тысяч зелёных. Мы сторговались до 20.

На протяжении всего следствия она активно мне помогала, вернула всё ценное из вещдоков, организовывала мне выезд к стоматологу и приватные свидания в кабинете следователя. У неё был огромный перечень того, что нам нужно сделать для защиты и кому следует заплатить. Моя семья подготовила и прислала мне липовый анамнез о моей наркозависимости. Мы заплатили за анализ крови с «позитив»-результатом, заплатили доктору из Керобокана и психиатру из клиники за выступление в суде, заплатили за выступление следователей и таможни. Около 10 тысяч долларов ушло якобы прокурорам и судьям, но не в рамках сделки – о ней она сообщила в конце. В общей сложности ушло 25 тысяч. Было проделано много работы, но на саму сделку средств уже не было. Итог – полных 17 лет.

В дальнейшем я узнал о нескольких делах, которые вела Херлина. Почти все они сводились к тому, что она высасывала максимум средств, но в результате человек получал большой срок. В одном случае, известном мне достоверно, она помогла малазийцу получить 1,5 года за 5 таблеток extazy, найденных у него по прилёте в аэропорт. Вылилось это в 50 тысяч долларов.

Во всех случаях адвокат пытается убедить клиента признать вину. Не все соглашаются. Но я не встречал тех, кто смог бы доказать свою невиновность, даже если улики в его пользу кажутся неоспоримыми. Почти всегда, по незнанию, обвиняемые меняют адвокатов на любых этапах, умудряясь каждому из них заплатить хоть какую-то сумму и не вернув её впоследствии.

Я надеюсь, эта статья вовремя попадётся на глаза тебе и твоим близким, и ты не повторишь ошибок других.

Среди заключённых-буле довольно популярна адвокат по имени Майя. Раньше её послужной список успешных сделок заслуживал внимания. Но сейчас, насколько мне известно, цены за её услуги стали космическими.

Стоит сказать пару слов о русском адвокате на о. Бали – господине Орлове. Его легко найти в сети, и, мне кажется, к нему обращался каждый, кто был арестован с N на острове. Но я не слышал, чтобы он кому-то помог.

Мы с друзьями также обращались к нему, и он дал нам небольшую консультацию, за которую не взял денег, хотя, если не ошибаюсь, в то время брал за это 100$. Видимо, у него другой профиль – не по делам с N.

I MADE SUARDIKA ADNYANA, S.H. +62 812-3746-2902

IDA BAGUS GUMILANG GALISH SAKTI, S.H. +62 813-3831-1500

Эти адвокаты проверены на опыте нескольких заключённых: доносят деньги до судьи и прокурора, сделка совершается честно.

К сожалению, большей и более конкретной информации о действующих адвокатах на острове я дать не могу. Но надеюсь, что её дополнят те, кто сталкивался с этим вопросом.

[Дополнения от заключённого Андрея Смирнова, арестованного на острове Бали 27 марта 2020 года за получение чужой посылки с растением, содержащим ДМТ:

Жена Алексея Парадиз, который подставил меня с посылкой, сказала, что адвокат по имени Херлина (Herlina (Ammanda) Naibaho S.H.) приедет и поможет моему освобождению.

Таким образом, в Агентстве по борьбе с наркотиками (BNNP Bali) появилась адвокат по имени Херлина. Никакого договора с ней заключено не было, но она защищала мои права в течение 4-х дней, после чего стала адвокатом Алексея Парадиз.

Вся работа Херлины состояла из угроз моей жене заключением в тюрьму и расправой, а также из требований вернуть документы Парадиз, которые он оставил у меня дома ещё до моего ареста, и из вымогательства платы.

Моя жена была очень напугана ситуацией. Учитывая, что она осталась без средств к существованию и с маленьким ребенком на руках, без поддержки и опоры, она вынуждена была скрываться от Алексея Парадиз и его адвоката Херлины, опасаясь нападения.

Моя жена искала адвоката и познакомилась с неким Агусом (I KADEK AGUS SUPARMAN, S. H., M. H.), заключив с ним контракт. Сначала этот адвокат внушал доверие. Он обещал помочь с положительным решением моего дела. Сумма его услуг была весьма крупной, но я думал, что свобода стоит дороже. И жена подписала с ним соглашение на 400.000.000 индонезийских рупий его гонорара за ведение дела, включая судебный процесс. Причем 126.901.200 индонезийских рупий составляли первый взнос.

Перечисление происходило безналичным путем.

Я доверил этому человеку свою жизнь и свободу, но на деле стал жертвой мошенника. За эти деньги Агус Супермен не сделал абсолютно ничего, и я потерял возможность быть оправданным еще до заседания суда.

Во-первых, мне не была предоставлена услуга русского переводчика.

Несмотря на то, что об этом говорится в Уголовном Кодексе Республики Индонезия (KUHAP), в ст. 51: (a) подозреваемый имеет право быть четко информированным на понятном ему языке о том, что ему якобы предъявлено в момент начала допроса; (b) подсудимый имеет право быть четко информированным на понятном ему языке о том, что ему предъявлено обвинение.

Хочу отметить, что я плохо говорю на английском языке и практически не понимаю письменные тексты, что делает невозможным для меня использование этого языка. Кроме того, все документы были составлены исключительно на индонезийском языке. О содержании этих документов я не знал. Соответственно, адвокат должен был предупредить меня, что я не должен их подписывать по причине их непонимания. Но Агус Супермен никогда по-настоящему не защищал мои права.

Во-вторых, Посольство Российской Федерации в Индонезии и Уполномоченный Консул Российской Федерации на острове Бали не были информированы о моей ситуации, и мне не предоставлялась правовая помощь со стороны моего государства.

В-третьих, не был произведен перекрестный допрос с настоящим преступником в этом деле – Алексеем Парадиз, хотя следователь упоминал об этом. Подсудимый совершенно законно имеет на это право. Агус Супермен ничего не сделал, чтобы этот допрос состоялся.

В-четвертых, не была проведена экспертиза о количестве запрещенного вещества в растении, которое находилось в посылке.

В-пятых, Агус Супермен неоднократно нарушал профессиональную этику в разговоре со следователем и сообщал, что и сам употреблял наркотические вещества. Такая информация о моем защитнике была совсем не в мою пользу и косвенно порочила моё имя.

В-шестых, он не собрал никакие сведения в мою пользу о преступлении, не подал ходатайство о незаконности деятельности следователя, не внёс прокурору протест о заведении уголовного дела и прочих действий, доказывающих его работу с моим делом.

В-седьмых, не были опрошены и занесены в список свидетели дела, несмотря на то, что я указывал имена и фамилии свидетелей. Некоторые важные свидетели покинули остров из-за страха: сам виновник Алексей Парадиз и другие люди, знающие, что посылка на самом деле принадлежит ему, а не мне.

Поэтому я считаю себя жертвой мошенничества со стороны этого адвоката.

После моего перевода в тюрьму Гияньяр по рекомендации одного заключённого-индонеза, я нанял адвоката Агуса Самиджая (Agus Samijaya, S. H.). Он также не смог собрать никаких документов и не сделал для меня ровным счётом ничего, как и Агус Супермен. До заключения договора был бойким на словах, а на деле – сдулся. Единственное, что он сотворил достойного, так это то, что вернул моей жене половину суммы, оплаченной по договору, после того как сам же и расторгнул его, отказавшись защищать меня. Ему показалось, что я слишком много требую от него. А я просто хотел, чтобы он выполнял свою работу как полагается.

Из хороших адвокатов могу добавить Багинду (Baginda Victor Leonardo Sibara): +6287861786262. Он помог мне, 4 русским и 5 иностранцам. Но гарантировать, что он не запорет новое дело, я не могу.

Из подставных адвокатов могу назвать Alex Barung. Он начинал как переводчик, шикарно владеет русским и японским языком, имеет все лицензии и в феврале 2020 купил себе лицензию адвоката. Лютое кидалово, плюс работает на ментов. Из плохих ещё AGUS SUPARMAN.]

По делам, связанным с наркотиками, существуют следующие опции ремиссий (согласно действующему закону PP ’99, который вступил в силу в 2010-2012 гг.):

Со сроком менее 5 лет:

Ремиссии начинают насчитываться после 6 месяцев заключения: 1-й год – 2 месяца, 2-й – 3 месяца, 3-й – 4 месяца.

1) По истечении 2/3 срока можно получить РВ (Parol) и выйти. Это бесплатно и происходит автоматически при отсутствии грубых нарушений поведения.

Со сроком более 5 лет:

1) Автоматическая ремиссия начинает насчитываться по истечении 1/3 срока. По той же схеме, минус 2 месяца, 3 месяца и так далее (до 8 месяцев) – на 7-й и последующие годы – по истечении 1/3 срока. В этом случае получить Parol либо невозможно, либо очень сложно.

2) По закону, если ты сотрудничал со следствием (тут имеется ввиду, скорее, если ты следствию не мешал) и вел себя на протяжении всего trial'a без нарушений, то вместе с приговором ты можешь получить письмо JC (Justice Collaboration), которое позволяет насчитывать ремиссию по истечении 6 месяцев заключения (как в случае со сроком менее 5 лет). Заявку на JC должен сделать адвокат на этапе судебного разбирательства, и это бесплатно. По закону.

Однако по факту, JC – это отдельная статья прибыльного бизнеса, в котором заинтересован сам адвокат, прокурор и администрация тюрьмы, в которой ты отбываешь свой срок. Каждый получает прибыль. По этой причине адвокат (если на этом не настоять) не подаёт запрос самостоятельно. Почти все заключённые узнают о JC лишь позднее, уже после суда. И тогда администрация тюрьмы предлагает эту опцию. Как случилось в Кробокане. Стоило это для местных – тысячу долларов, для иностранцев – 5 тысяч. Сейчас, вроде бы, 3-4.

Либо это можно сделать через третье лицо, которое напрямую подаст заявление на JC в прокуратуру. В таком случае платить придётся только прокурору и этому лицу. Так сделали мы с Сашей Магнаевой через одну прихожанку в церкви – дочку прокурора. Она запросила 8 тысяч долларов, но я «сторговался» за четыре на двоих

с Сашей. Требовать получение JC, по закону, после суда чревато тем, что прокурор, не получив свой $-кусок, имеет право отказать в JC, ссылаясь даже на несуществующую причину. Хитрость кроется в том, что заявку на JC можно подать только один раз, и, в случае отказа, ты эту опцию попросту теряешь. Но зато платный JC может получить любой, независимо от его поведения.

Существует deadline. По истечении 1/3 срока, если JC ещё не оформлен, эта опция также сгорает.

3) Наличие JC открывает возможность получить Parol. Это и есть УДО.

Выйти через 2/3 срока – с учётом всех насчитанных месяцев ремиссии.

При этом ты обязан оставаться на острове до истечения всего срока, с учётом ремиссий.

Для местных получить Parol несложно. Каждая тюрьма имеет ежегодную квоту PB (Parol). Но для иностранца это сложно. В основном, потому, что посольство должно взять на себя ответственность за тебя: за то, что ты не покинешь остров (страну) раньше срока и не нарушишь закон. Посольство идёт на такой риск в редких исключениях. Насколько я знаю, за много лет Parol удалось получить лишь троим иностранцам: 1-й – Schapelle Corby, 2-й – Michael Blanc. Оба добились этого благодаря мощной поддержке прессы. 3-й – немец по имени Tim. Он вышел в этом году из нашей тюрьмы, получив Parol. Его родители оказали сильное давление на посольство Германии, плюс к тому – Tim женат на индонезийке (поженились у нас в тюрьме два года назад).

По факту, для получения Parol нужны следующие условия:

- Поручительство гражданина Индонезии (обязательно).

- Поручительство посольства (обязательно).

- Поручительство иммиграционной службы (обязательно).

- Брак с местным жителем (необязательно, но желательно).

- Запрос/приглашение на работу на острове или в стране (необязательно, но желательно).

Оформление Parol – опция бесплатная.

Это все опции, о которых мне известно.

Посмотрим на моём примере:

Приговор 17 лет (+4 мес.) Начало 12/2016.

Без JC

1/3 срока – 5 лет 8 месяцев.

1-я ремиссия – 07/2022 – 2 месяца.

2-я – 07/2023 – 3 месяца.

…

7-я – 07/2028 – 8 месяцев.

…

Общий срок ремиссии: 3 года 7 месяцев.

Выход: 09/2030 г.

С JC

1-я ремиссия – 06/2017 – 2 месяца.

2-я – 06/2018 – 3 месяца.

…

7-я – 06/2025 – 8 месяцев.

…

Общий срок ремиссии: 6 лет 5 месяцев.

Выход: 08/2027 г.

Выход с Parol: 04/2025 г.

Ещё в приговоре есть особенность, о которой я упоминал выше: к основному сроку на выбор судом предлагается либо оплата штрафа государству в сумме 150.000$, либо дополнительные 3-4 месяца заключения.

Это чисто индонезийский штрих, чётко характеризующий нелепость всей их системы. Я почти уверен, что в истории ещё не было случая, чтобы кто-то предпочёл штраф дополнительному сроку.

Есть вариант депортации для дальнейшего отбывания наказания в РФ с возможностью получить оправдательный приговор на территории своей страны. Тебе решать, хочешь ли ты рисковать. Я бы предпочёл отбывать наказание рядом с пальмами. Но если ты уверен, что в России тебя оправдают, картина выглядит следующим образом.

Передача осужденных лиц в государство их гражданства для дальнейшего отбывания наказания в виде лишения свободы предусмотрена положениями международных договоров Российской Федерации в этой сфере и Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

Российская Федерация является участником Конвенции Совета Европы о передаче осужденных лиц 1983 года (далее – Конвенция 1983 года), Конвенции Содружества Независимых Государств о передаче осужденных к лишению свободы для дальнейшего отбывания наказания 1998 года (далее – Конвенция 1998 года), а также ряда двусторонних договоров о передаче для отбывания наказания лиц, осужденных к лишению свободы.

Согласно положениям упомянутых международных нормативных правовых актов, одним из условий рассмотрения вопроса передачи в государство исполнения приговора является то, что судебное решение должно быть окончательным, т. е. вступить в законную силу.

С ходатайством о передаче для отбывания наказания вправе обратиться сам осужденный либо его адвокат (представитель), а в соответствии с Конвенцией 1998 года – близкий родственник осужденного.

При направлении ходатайства о передаче представителем осужденного либо его близким родственником должны быть приложены документы, подтверждающие полномочия или родство.

Ходатайство о передаче осужденного может быть направлено в Минюст России, российский суд либо компетентный орган государства, в котором отбывает наказание осужденный (в Украине, например, – в минюст Украины).

В ходатайстве о передаче осужденного в иностранном государстве для отбывания наказания в Российскую Федерацию, помимо уведомления о желании быть переданным в Россию, также указываются сведения о дате и месте его рождения, месте проживания на территории Российской Федерации, а также данные документа, удостоверяющего личность и подтверждающего наличие российского гражданства.

После подтверждения компетентными российскими органами наличия у осужденного гражданства Российской Федерации в адрес компетентного органа иностранного государства Минюстом России направляется запрос о предварительном согласии на передачу осужденного и предоставлении предусмотренных положениями Конвенции 1983 года, Конвенции 1998 года и двусторонних договоров материалов, необходимых для рассмотрения российским судом вопроса о признании и исполнении на территории Российской Федерации приговора иностранного суда.

После проверки поступивших из компетентного органа иностранного государства запрошенных документов в Минюсте России на соответствие положений международных договоров, а также на наличие либо отсутствие оснований, препятствующих передаче осужденного, они подлежат направлению во ФСИН России для внесения представления в суд о признании и исполнении на территории Российской Федерации приговора иностранного суда в отношении осужденного в порядке, предусмотренном статьями 469 и 470 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Вступившее в законную силу решение суда по данному вопросу направляется Минюстом России компетентному органу иностранного государства для принятия окончательного решения относительно передачи осужденного в Российскую Федерацию.

При поступлении в Минюст России согласия компетентного органа иностранного государства на передачу осужденного ФСИН России предлагается согласовать с соответствующим органом иностранного государства в сфере исполнения наказаний время, место и порядок фактической передачи осужденного.

После передачи осужденного в Россию он размещается в исправительном учреждении на территории субъекта Российской Федерации, в котором проживал до убытия в иностранное государство.

При отсутствии на территории субъекта исправительного учреждения соответствующего вида, определенного российским судом, осужденный размещается в исправительном учреждении соответствующего вида, расположенном в близлежащем регионе.

После передачи осужденного в Россию он продолжает отбывать назначенное ему наказание в соответствии с российским законодательством.

Кроме того, осужденный имеет право на применение к нему актов о помиловании и амнистии как государством вынесения приговора, так и государством исполнения приговора. Пересмотр приговора в отношении осужденного, переданного государству исполнения приговора, может быть осуществлен только компетентным судом государства вынесения приговора.

Тут я приведу несколько примеров. Без имён и подробностей. Просто для сравнения. Если доберусь снова до Керобокана, то добавлю к ним ещё.

Место приёма, вид наркотика, вес, сумма адвокату (с учётом сделки или без неё), полученный в итоге срок.

1) Аэропорт (2012 г.) – Гашиш – 700 г (в желудке) – 25 тысяч USD – 9 лет.

2) Аэропорт (2012 г.) – Гашиш – 800 г (в желудке) – 0 USD – 11 лет.

3) Аэропорт (2012 г.) – Марихуана – 1,5 кг (в сумке) – 75 тысяч USD – 10 лет.

4) Аэропорт (2012 г.) – Марихуана – 2,5 кг (в сумке) – 0 USD – 15 лет.

5) Аэропорт (2013 г.) – Метамфетамин 4 кг (в багаже) – 0 USD – 16 лет.

6) Бали (квартира) (2016 г.) – Метамфетамин 200 г и химическое оборудование для приготовления – 20 тысяч USD – 4 года.

7) Бали (квартира) (2017 г.) – Гашиш 8 г – 15 тысяч USD – 8,5 лет.

8) Аэропорт (2013 г.) – Гашиш 400 г (в желудке) – 25 тысяч USD – 4,5 года.

9) Почта (2017 г.) – MDMA 100 г – 30 тысяч USD – 8,5 лет.

10) Аэропорт (2018 г.) – 1 печенька с коноплёй (Made in USA) – 6 тысяч USD – 1,5 года.

11) Аэропорт (2017 г.) – Героин 10 г (в кармане) – 25 тысяч USD – 16 лет.

Итак, свой срок ты отмотал, и пора возвращаться домой. Опишу процесс и нюансы, с которыми я столкнулся вместе с несколькими освобождёнными.

Примерно за месяц до даты освобождения администрация тюрьмы оповещает об этом Консульство РФ (КРФ) и Иммиграционную Службу (ИС).

Таковы правила. Но я рекомендую подстраховаться и сделать это самому или попросить связаться с КРФ семью или друзей. Это поможет сэкономить время и подготовить временный документ, удостоверяющий твою личность для перелёта в РФ (далее – «время́нка»).

Этот документ – одноразовый. На случай, если срок твоего загранпаспорта истёк или ты его потерял. Изготавливается «времянка» в течение 2-3 недель.

Схема такая:

1) Представитель КРФ навещает тебя в тюрьме или офисе ИС, привозит форму, которую ты заполняешь в его присутствии и заверяешь подписью. Фотографирует тебя на месте для «времянки».

2) Представитель КРФ отправляет заполненную форму и фото почтой в офис КРФ в Джакарте.

3) Документ изготавливается в течение двух недель и высылается обратно представителю.

4) Представитель привозит его тебе либо в тюрьму, либо в офис ИС.

Все расходы за почтовые отправления и изготовление фото ты или твоя семья должны оплатить представителю (100 000 – 200 000 местных рупий). Конечно, можно попросить представителя оплатить их за тебя с обещанием вернуть ему эту сумму, но он и само консульство идут на это неохотно, потому что это не входит в их обязанности. Тем более, если у тебя нет средств оплатить документ, то на какие деньги ты собрался покупать билет?

Ни сотрудники ИС, ни КРФ не станут этого делать, и ты можешь просидеть в ИС и месяц, и год, пока не найдёшь того, кто оплатит билет. Можно писать письма и жалобы хоть в МИД России, хоть президенту – результата не даст.

Проверено.

Итак, «времянка» или действующий паспорт на руках. Только после этого можно покупать билет.

Важно! Не все авиакомпании берут на себя ответственность за перевозку депортируемого. По ОБЯЗАТЕЛЬНОМУ условию депортации, ты должен из Индонезии попасть в РФ. Сотрудники ИС передают тебя в руки сотрудникам авиакомпании, а твой документ передаётся бортпроводникам, чтобы в РФ отдать его напрямую на паспортный контроль, минуя твои руки.

Таким образом они страхуются, чтобы ты не вышел на полпути из транзитного аэропорта. Из тех людей, кто пытался провернуть такой трюк, я не знаю ни одного, кому бы это удалось.

Поэтому не спеши покупать билет заранее. Попав в офис ИС, ты сообщаешь их сотрудникам дату или диапазон дат предполагаемого вылета. Они распечатывают список всех рейсов на эту дату и отмечают те авиакомпании, которые берут на себя ответственность за депортируемого.

Важно! Нужно настоять на том, чтобы они при тебе по телефону позвонили в аэропорт и ещё раз уточнили, возьмут ли выбранные авиакомпании тебя на рейс. Объясню, почему.

В 2018 году Александр С. освободился после 7,5 лет заключения на о. Бали. К его выходу мы готовились заранее, были на связи с семьёй из Москвы и КРФ. «Времянку» изготовили своевременно.

Нюанс. Наличие у Саши копии страницы паспорта РФ с пропиской ускорило процесс, т. к. в КРФ делается запрос в УВД по месту последней прописки. Сотрудники КРФ оказали добросовестную поддержку. Перед покупкой билета мы согласовали авиакомпанию с сотрудниками ИС, купили билет (примерно за 500 USD), отправили электронную версию на почту ИС.

В день вылета Сашу доставили в аэропорт без опозданий. За пару дней до этого его навестил свой человек в офисе ИС и передал всё необходимое для перелёта (одежду, обувь и т. п.). Однако сотрудники авиакомпании взять его на борт отказались. Сотрудники ИС пожали плечами, произнесли пустую индонезийскую фразу: «Sorry, ya!» – и вернули Сашу в клетку. Билеты сгорели, семья в панике. Но мы купили новый билет, ещё раз согласовав с ИС.

Через два дня Александр благополучно вернулся домой.

Избежать, снизить риск потери денег можно описанным выше моментом с обзвоном авиакомпаний. Вдобавок можно подключить КРФ, чтобы именно они получили согласие от ИС о выборе рейса, т. к. официальность их запроса, вполне возможно, сделает отношение сотрудников ИС к этому повнимательней и поответственней.

Я слышал историю о том, как кто-то из русских освобождённых давал «на лапу» сотрудникам ИС за то, чтобы отсидеть в камере и улететь «без проблем». Лично я не вижу в этом смысла. Когда сидели там те, кого я знаю, в камерах были АС-кондиционеры (малоэффективные и подтекающие, но всё же), а у ребят были телефоны внутри, без ограничения от охраны. Можно было за дополнительную плату попросить охранника сходить в магазин.

Если своего телефона нет, можно было звонить от сотрудника ИС. Часы приёма визитов и передачек можно узнать либо на сайте ИС, либо по их телефону (Kantor Imigrasi Bali). Интернет в помощь.

Желаю тебе удачи и счастливого возвращения домой. Не забудь поделиться с другими своим опытом.

При каждом крупном полицейском участке имеются камеры предварительного заключения и общие следственные изоляторы. В КПЗ, согласно законам, держат не более шести дней; затем переводят в изолятор.

КПЗ небольшого размера, но с неограниченной вместимостью. У нас, в полицейском участке Polda, был аквариум – 3 стены из толстого оргстекла.

Мебели нет. В туалет и к умывальнику отводят по просьбе. Питьевая вода – из-под крана. Кормят 3 раза в день. Отельные порции, завёрнутые в бумагу: рис (всегда), плюс яйцо/рыба/курица/соевый сыр тофу/овощи.

Визиты и передачки – без особого расписания.

Далее – изолятор. Большое помещение, разделённое внутри на три зоны: фойе (холл), где расположен телевизор, кулер с холодной и горячей водой, личные шкафчики; два спальных помещения – общий зал и зал поменьше. На всю площадь – деревянный сплошной невысокий подиум.

Также есть три помещения с туалетом и душем и небольшое помещение для сушки белья. Окно с решёткой в потолке только там. Есть дополнительное помещение с отдельным входом для женщин. По углам – камеры наблюдения, хотя есть слепые зоны.

Свет и телевизор включены постоянно. Визиты и передачки – по расписанию: три раза в неделю. Визиты через стекло с небольшим отверстием: сигареты и зажигалки туда проскакивали. Кормят так же – 3 раза в день: заносят мешок с отдельными порциями, завёрнутыми в бумагу.

Питьевая вода покупная, в 20-литровых бутылях для кулера. Она, а также хозтовары: стиральные порошки, шампуни для мытья полов и т.д., покупаются заключенными с общака. За порядком и чистотой следят те, кто не может уделить в общак. Уборка – 2 раза в день.

Запрещены: металл, стекло, длинные рукава/штанины, ремни, электроника и пр. Правила и строгость их соблюдения периодически меняются.

Охрана полностью коррумпированная. Пару раз в месяц – общий шмон. Но часто охрана предупреждает об этом заранее. Найденные телефоны уничтожают там же: сначала в ведро с водой, затем об кафель.

Встречаются и изоляторы строгого режима – для террористов. Они находятся при участке спецназа и ими же охраняются. Отдельные камеры на 1-5 человек. Спишь на кафеле. Визитов нет. Даже сигареты запрещены. Я пробыл в таком 10 дней перед переводом в тюрьму.

Тюрьмы в Индонезии, в основном, однотипные. Различаются по уровню безопасности (class II A, class II B) и размеру (LAPAS – более 500 человек; RUTAN – менее 500 человек).

На острове Бали 6 тюрем: 2 LAPAS (class II A) и 4 RUTAN (class II B и ниже). Только наша тюрьма (LAPAS NARKOTIKA BANGLI) содержит исключительно статьи по наркотикам. Остальные тюрьмы смешанные: коррупция, убийства, наркотики и пр. Причём смешаны так же и сроки (приговоры): от месяца до пожизненного или смертники.

Особо опасные и психически неадекватные сидят в отдельной тюрьме – на острове Ява, в джунглях. Тюрьма (LAPAS, class II A) Керобокан, которая находится в столице острова Bali (Denpasar), считается лучшей среди индонезийских тюрем. Она же – что-то вроде перевалочного пункта.

Большинство заключённых после изолятора попадает туда. Но из-за переполненности в 2,5 раза заключенных регулярно переводят оттуда в другие тюрьмы. В основном, из-за грубых нарушений порядка, хотя не всегда.

Что касается меня, то я проделал такой путь: двое суток в камере таможни, 6 суток в аквариуме, почти 100 дней в изоляторе Polda, 10 суток в строгом изоляторе Brimob, 2 года и 3 месяца в LAPAS KEROBOKAN и 1 год и 2 месяца в LAPAS NARKOTIKA BANGLI.

Полицейские участки (КПЗ и СИЗО): Polda, Poresta, BNN. Участок спецназа – Brimob.

Тюрьмы: LAPAS, class II A – KEROBOKAN и BANGLI, RUTAN, class II B – BANGLI II, KARANGESEM, GIYANYAR, SINGGARAJA.

Тюрьмы, в основном, имеют на территории здание офиса, клинику, католическую церковь, мечеть, буддистский и индуистский храмы, кухню, BENGKER – место с различными мастерскими, обучение ремёслам, производство (портные, художественная мастерская, компьютерный класс, библиотека, пекарня, ювелирная и токарная мастерские и т. п.), актовый зал (AULA), футбольное поле, баскетбольную и волейбольную площадку, теннисный корт, огород (курятник, свинарник – не везде), магазин, жилые блоки, здание карцера. Плюс-минус, в зависимости от

размеров и финансирования тюрьмы.

В жилых блоках есть общий зал и отдельные камеры, а также магазин.

Каждый блок имеет небольшую территорию – сад, беседка, сушка, тренажёры.

Камеры в блоках на 2, 4, 6 и примерно 15 человек. В блоках чисто.

Каждый блок облагораживает свою территорию за деньги с общака. Каждый по-своему. Отдельные блоки – для женщин (не везде; у нас в BANGLI – только мужская тюрьма), малолетки сидят в блоке с трансами и голубыми (в Керобокане).

Социальные группы, статьи, религии, национальности, как правило, смешаны. В Керобокане раньше был отдельный блок для иностранцев (на местном bulé), но после побега в 2017 году четырёх иностранцев из этого блока (BLOCK B), заключённых смешали.

На Бали хороший климат. Лето – 365 дней в году. Много зелени: цветы, кусты, деревья.

Начну с того, что сами индонезийцы – народ неагрессивный и без особых понятий. На Бали выделяются коренные балийцы. У них собственная религия, и они чувствуют себя хозяевами. Но не высокомерно. Смотрящие в блоках, как правило, те, кто давно сидит и инициативные. Поскольку 90% заключённых – со статьёй по наркотикам, то смотрящие – «боссы» наркокартелей. Поэтому зачастую всё здесь решают деньги, а не сила.

Каждый живёт своей жизнью. Сложно назвать индонезийские тюрьмы красными или чёрными. Тут другой менталитет. Охрана и заключённые не враждуют. Царят нормальные человеческие отношения.

Всеми тюрьмами заправляет администрация тюрьмы. Как таковой режим отсутствует: нет обязательных работ, отбоя-подъёма. Правила просты: любой конфликт или драка – всех участников, в том числе и провокатора, – в карцер на 10-30 дней. Три попадания в карцер – и перевод в другую тюрьму.

Доносительство здесь среди местных в порядке вещей. Пресекают это лишь отдельные люди или группы людей. В основном, только русские.

Воровство (крысятничество) случается часто, ибо большинство заключённых – наркоманы. С таких спрашивают здоровьем и через охрану отправляют в карцер, затем на перевод.

Есть тут и отдельная категория – должники. Каждый блок спрашивает с них по-своему. Часто здоровьем: раздевают до трусов или полностью, пристёгивают наручниками в общем зале на 1-5 дней. Если не рассчитался – в карцер и на перевод.

Понятное дело, везде и в разные времена по-разному.

К примеру, в Керобокане, лет 6 назад. На Бали существовали группировки. Самая крупная – LASKAR (в переводе – «боевой отряд»).

Начинали они как частное охранное предприятие, но постепенно проникли во все сферы бизнеса на Бали. В Керобокане их было большое количество (более 300 человек). За ними был закреплён отдельный блок, и они полностью управляли тюрьмой. Даже охрана ходила рядом с ними, не поднимая глаз. В то время было много убийств, по поводу и без. Особенно LASKAR угнетали мусульман, т. к. в их составе были в основном балийцы.

К иностранцам, что тогда, что сейчас, относятся уважительно. В один момент сменился начальник тюрьмы, и в одну ночь, разом, весь LASKAR перевели по другим тюрьмам страны. Режим сменился.

Как таковое это понятие на Бали отсутствует. Только в отдельных группах заключённых – опять же, русских – есть понятие порядочности. Хотя, в основном – это личное дело каждого.

Петухи (активные или пассивные – я не в курсе) сидят в отдельном блоке на закрытой территории (в Керобокане). Но, повторю, у местного населения другой менталитет. На них внимания не обращают и не воспринимают их серьёзно. Больше с юмором. Без злости. Да и мы не пересекаемся с ними.

Обиженные – насильники и педофилы. Их мало. Живут в углах, постоянно оглядываясь. Относятся к ним с презрением абсолютно все.

Женщины сидят отдельно в женском блоке. Почти во всех тюрьмах с мужчинами они пересекаются либо редко (церковь – общие службы; библиотека, клиника), либо не пересекаются вообще. Раньше они сидели в Керобокане в отдельном блоке, а сейчас им сделали отдельную тюрьму со своей администрацией.

Только местных, иностранцев не трогают. И то редко. За 3,5 года я лишь пару раз видел, чтобы заключённый получил от охраны леща. Но слышал о том, что в карцере кого-то жёстко крепили.

У копов острова Бали есть традиция. Все преступления делятся на наркотики, криминал и коррупцию. Почти всем арестованным по криминалу (чаще в участке) простреливают из пистолета правую ногу, ниже колена, почти в упор. Я встречал от одного до четырёх пулевых отверстий: иногда только в мясо, иногда через кость, иногда в колено. Но только у местных, индонезов. По шрамам на ноге можно определить статью и тяжесть.

Молодые, старики – без разницы.

Что касается драк, снова повторюсь, то индонезийцы – народ не конфликтный и не агрессивный. Бойцов почти нет, как в индийском фильме. На 99% замахов лишь 1% – удар.

Убийств за мой срок не было. Самоубийства – редкость. Чаще умирали от инфаркта или передоза.

В тюрьмах кормят неплохо. Столовой нет. Все едят, где хотят. В Керобокане четыре раза за день повара выкатывают из кухни тележки с кастрюлями. Рис, суп, тушёные овощи, варёные яйца, арахис, бананы, папайя. Не всё сразу, конечно, но рис – всегда. И эти тележки останавливаются у каждого блока. Заключённые со своей посудой по очереди получают порцию от раздатчика. Чаще всего, без строгого лимита, так как очень многие покупают продукты в магазинах, едят с передачек или готовят сами себе в блоках. Потому нехватки в еде нет. Питьевая вода в 20-литровых бутылях покупная либо из-под крана. Сейчас, вроде как, установили фильтры и воду разливают бесплатно с кухни.

На территории каждого блока есть скважина, и насос качает воду в баки на крыше, а оттуда она попадает в камеры. Во всяком случае, на острове с водой проблем нет. У нас в Bangli, поскольку мы находимся в горах, вода из-под крана чистая – можно смело пить.

Передачки каждый день по расписанию. Всё очень быстро.

Поверхностный досмотр – и через ленту сканера. Визиты – два раза в день, семь дней в неделю (в Керобокане), пять раз в неделю – у нас.

В Керобокане досмотр поверхностный. У нас пожёстче – тщательно.

Некоторые женщины сравнивают его с визитом к гинекологу.

Для визитов – большой зал, разделённый надвое «барной стойкой» с решёткой. В Кробокане без лимита по времени; у нас – 30 минут.

В зависимости от размера камеры, сидят в них от двух человек. В нашей (в Керобокане) сидело четверо. Представь себе: купе в вагоне поезда, только добавь туда небольшую кухню в проходе и – отдельно – душ-туалет (2 м²).

В Керобокане все камеры разные, так как жильцы особо не ограничены в обустройстве. Местные живут по-своему, чаще на полу. Иностранцы в разы культурней.

Тут же, в Бангли, всё иначе. Камеры однотипные в большинстве – на 11 мест живут по 15-17 человек. Бетон. 80% камеры – бетонный подиум. На нём уложены матрацы. Окна – у потолка. Потолки высокие.

В Керобокане вместимость – 600 человек, а живет 1500-1800. В блоке, в среднем, камеры рассчитаны на 50-60 человек, а селят в них по 100-150, то есть около 70% заключённых спят в общем зале. Но есть режим: в 7 утра перекличка – открывают блок (камеры не закрываются) и до 18:00 можно находиться на территории где угодно. Пересчитывают всех четыре раза на дню (в 7:00, в 12:00, в 18:00 и в 20:00).

А в Бангли же в камере держат по 21-22 часа в сутки.

Паразитов, на удивление, немного – крысы, мыши, тараканы. Тут, в горах, ещё меньше, ведь по ночам холодно.

Насчёт коррупции ты уже всё понял.

Бангли, пожалуй, единственная тюрьма, где деньги ничего не решают.

Кумовство есть, само собой. Охрана может не меняться по 10-20 лет. Меняются только начальник тюрьмы и начальник охраны (раз в 2-4 года – по-любому). Зачастую начальник существует чисто номинально, тогда как всё решает старый охранник. Только при мне трое охранников стали заключёнными в той же самой тюрьме за наркотики и коррупцию.

По делам о наркотиках больше всего из иностранцев – русских, нигерийцев, австралийцев, немцев. А так есть ещё индийцы, малазийцы, англичане, французы, китайцы, японцы, итальянцы, греки, южноафриканцы, иранцы. Из бывших стран СССР – грузины, белорусы, украинцы.

По делам о мошенничестве (скимеры): турки, алжирцы, болгары, румыны; по убийствам – Британия, США. Педофилы – Австралия, Марокко.

Большие сроки только по наркотикам. Чаще более 5 лет. Многие – более 10-ти. Несколько пожизненных – и все иностранцы.

При мне в Кробокане русских было около 10 человек. Сейчас, вроде, побольше. Но сроки – поменьше 10-ти лет.

В Бангли только я – русский. В Бангли II – две русских девочки. В Гияньяре – тоже один русский. Пожизненных и смертников, насколько мне известно, среди русских никогда не было.

Максимальный срок у меня – 17 лет. У Саши Магнаевой – 16 лет. У других – менее десятки.

Амнистий не бывает. Есть ремиссия. Каждый год срезают по несколько месяцев. С каждым годом количество месяцев возрастает. В общем, система сложная и, чаще всего, платная. Я писал подробнее по этой теме выше (JC и УДО).

УДО – оно же Parol – выход через две трети срока. Почти все местные выходят по нему. Иностранцев за всю историю, насколько мне известно, было только трое. Проблема в том, что, выйдя через 2/3 срока, оставшуюся треть ты должен находиться на острове, в стране, отмечаясь ежемесячно. Но для этого за тебя должно поручиться посольство. А на такой риск они соглашаются пойти только в крайне редком случае.

При мне за 3,5 года было совершено два побега (в 2017-м и 2018-м). В первом случае четверо иностранцев ушли по туннелю под забором: австралиец, китаец, болгарин и индиец. Первые двое до сих пор в розыске. Последних нашли через месяц в отеле на соседнем острове. Вернули на дознание в Керобокан, а после перевели на о. Ява. Все четверо ушли с нашего блока (BLOCK B). Тип, что копал туннель (местный), сидит со мной в Бангли.

Второй побег – два американца: молодой и старик. Ушли через забор. Но старик не допрыгнул – рухнул на запретке между заборами и повредил спину. Там его и нашли. А молодой был обнаружен через месяц на о. Ломбок. Сейчас он сидит тут, со мной в соседней камере.

По закону за побег срок не накидывают, но лишают права на УДО и переводят в тюрьму с более строгим режимом.

И той, и другой истории можно было бы посвятить несколько глав отдельной книги. Все персонажи в них колоритные, и в обоих случаях не обошлось без курьёзов.

Местные не бегут. Им нравится в тюрьме. Так, несколько лет назад индонезиец сбежал на ночь из Керобокана, убил жену и вернулся по-тихой. Типа «алиби». Спалился.

Ещё русский паренёк из изолятора сбегал. Вроде, в 2018-2019 годах. Но это ты сам в интернете лучше глянь. Я сам с ним не знаком.

Тюрьма Бангли, пожалуй, если не считать тюрьмы для особо опасных преступников, обладает самым строгим режимом. Тут нет телефонов, музыки, наркотиков, алкоголя, даже штанги с гантелями нет. Зеркал тоже. В день – 1,5-2 часа за пределами камеры. Любое нарушение – карцер: сидишь в одних трусах, и кормят рисом с солью.

На 600 человек заключённых – 650 стукачи. Вся нечисть из других тюрем стекается сюда, а самые худшие и гнилые становятся помощниками охраны, заручаясь их опекой. Перечислять можно долго, но я вот к чему веду. Думаю, даже такие условия не сравнить с непростой жизнью в российских тюрьмах. Так что грех жаловаться.

Время летит быстро. Есть книги, пальмы на территории, солнце греет днём, люди хорошие (не без них), связь с семьёй и близкими, турник, гитара, кормят неплохо. Жить можно. А если есть башка на плечах, можно не скучать, не терять здоровье и по-тихой развиваться. Чем, в принципе, я и занимаюсь.

Пришло время поблагодарить тех, кто так или иначе связан с этой статьёй.

В первую очередь я благодарю Юлию Соколову за неоценимую помощь в создании, редактировании, переводе из письменной формы в электронную, размещении и распространении данного материала. За обеспечение всем необходимым (ручкой, бумагой и многим другим), включая мотивацию и настрой. Без тебя я бы писал её ещё пару лет.

Спасибо Станиславу Андреевичу за возможность поделиться этим материалом с максимальным количеством людей.

Спасибо Ане и Вите за то, что были рядом со мной на протяжении всего квеста. Ваша поддержка и забота бесценны.

Спасибо моей семье и друзьям за то, что верили мне и в меня, за то, что прошли весь этот путь, не отпуская мою руку.

Спасибо всем тем, с кем мы раньше были не знакомы, за тысячи добрых сообщений в Сети, за письма и открытки, за гостинцы и посылки, за книги, за поддержку, которую я ощущал и получал с первых дней заключения и продолжаю получать до сих пор.

Пусть в ваших глазах всегда сияет солнце!